– Знаешь… – внезапно заговорила она немного печальным тоном, – она всегда видела во мне лишь несмышлённого ребёнка. Может я опять попала под влияние твоего навыка, а может мне просто нужно выговориться. Не знаю. Просто не перебивай меня, – Дасти вздохнула. – Тяжело мне с ней. Как богиня она намного успешней меня, несмотря на то, что за всю мою жизнь она не пошевелила и пальцем в нужном направлении. Вот как, как можно быть такой… такой…

– Беззаботной? – мечтательно произнёс я, представив счастливую и освободившуюся от сковывающей её роли богини Дасти.

– Безалаберной. Гриня, тебе нравится это её качество, потому что ты сам такой же. Ты герой, ты должен был сражаться за благо людей, но вместо этого остался тут. Да и я хороша, тоже мне, богиня… – Дасти выглядела расстроенной. Она не плакала и почти никак этого не выражала, но я это чувствовал.

– Я в первую очередь человек, а уже потом герой, твой питомец и ещё чёрт знает кто, – улыбнулся я, процитировав Илинь.

– Ты издеваешься? Зачем говоришь её словами.

– Да потому что они верные! Пойми, я – это в первую очередь я, а ты – это Дасти! Не богиня, не бунтующая дочь, не рядовой срочной службы – блин, опять вырвалось что-то лишнее, – ты Дасти – самая лучшая девушка на свете. Единственное, что ты должна, это просто быть счастливой. Нравится быть ответственной богиней? Будь ей, но не расстраивайся, если другие будут теми, кем хотят сами… – фух, и как я наговорил столько без запинки. – В общем, Илинь тоже кое-что понимает в этой жизни и её выбор быть такой, какая она есть тоже чём-то обусловлен.

– Смешно и грустно. Отбери у нас наши роли и что останется? Что останется от меня, если я не буду соотносить себя со своей профессией, полом, семьёй, друзьями?

Божественная мудрость такая страшная… Мне кажется, она права. Особенно, если вспомнить мои попытки потерять себя, чтобы… Нет. Нужно собраться.

Что бы сделал на моём месте герой романтической комедии? Ага, надо философствовать, ставя вопросы и не давая ответов. Думай, думай, думай… Придумал! Приму за аксиому, что истинное я существует в отрыве от мира. Тогда…

– Внешний мир, это всего лишь способ, через который выражаешься истинная ты. Сами по себе вещи не имеют большого значения, значение им придаём мы.

– Даже не читай я твоё сердце, философская муть, которую ты сейчас нагнал довольно сомнительна.

Ой, меня раскрыли:

– Почему?

– Если истинная я выражаюсь через вещи, то это значит, что без роли богини, я не смогу реализовывать себя полноценно. То есть моя мама тогда не живёт полноценно, ведь не выражается настолько сильно, насколько могла бы, добросовестно исполняя роль богини.

– А кто сказал, что самодостаточной личности нужно это самовыражение? – я незаметно для себя самого перестал пытаться её переубедить, начав рассуждать вместе с ней.

– Но мне-то нужно, а значит, что? – Дасти настолько очаровательно улыбнулась, что я не удержался и приобнял её. Моя богиня продолжила говорить, как будто ничего не произошло, – Значит, истинной мне важно быть требовательной к себе и окружающим, так что мы пришли к тому, с чего начали.

– А что важно истинной Илинь?

– Кто знает… она никогда не посвящала меня в свои игры. Спасибо, я успокоилась, – Дасти выдохнула и положила голову мне на плечо.

Я так и просидел некоторое время, вдыхая запах её волос и любуясь видом на Площадь Богов, – центр города, в котором боги собираются вместе и ведут совместные дела…

***

Лена с Семёном вышли из пещеры разбойников, оказавшись на возвышенности. В лицо подул свежий ветер с запахом хвои, смолы и чего-то сладковатого.

– Значит, лес…

Кругом росли огромные хвойные деревья. Их ветки топорщились длинными иглами, среди которых прятались большие, но невзрачные цветки, янтарные, как смола с примесью коричневого.

– Лес другого мира. Пойдём, надо найти дорогу до темноты, – Семён сегодня был в ударе и выдавал одну ценную мысль за другой.

– И куда идти?

Бескрайнее море зелени ничем не выдавало наличия среди него дороги.

– Выбора нет, так что просто пошли вниз, – решительно сказала Лена.

– Здесь должна быть тропинка, – высказал очередную умную мысль Семён.

Лена уставилась на него, как будто впервые видит. Это точно тот самый спермотокзикозный затупок, которого она имела неудовольствие знать уже несколько лет?

Битый час они искали тропинку, которой не было, ведь разбойничья шайка, поселившаяся здесь была не настолько тупа, чтобы выдавать своё логово протоптанной дорогой. Каждый раз шайка шла немного разными путями, так что все направления казались одинаково нехожеными.

Обойдя всё кругом ещё раз, они внезапно заметили табличку со стрелочкой на самом видном месте:

– Как ты мог не увидеть таблички там, где её заметил бы даже слепой! – Лена злилась за потраченное впустую время.

– Клянусь, её тут не было, когда я смотрел в первый раз, – растерянно оправдывался парень.

– А я думала, что это неправда, – с притворным сочувствием произнесла Лена.

– Ты о чём?

– Ну, знаешь, про слепоту там… про волосатые ладошки.

– Ой, иди ты нахуй! Не было там её! Может, магия какая-нибудь.

Они двинулись вниз и вскоре вышли на дорогу. Магия по имени Вэлори отправилась вместе с ними…

Вдали показался город и Лена, вдруг, свернула с наезженной дороги куда-то в лес.

– Ты чего? – поссать приспичило, как подумал Семён.

– Хочу опробовать одну способность.

– Какую?

– Увидишь, только отойдем подальше.

Они отошли достаточно далеко, когда Лена остановилась на неприметной полянке. Собрав святую силу, она активировала навык, за который любая церковь признала бы её истинной святой, присвоив высокий ранг в иерархии.

– Разговор с богом! – произнесла Лена, надеясь узнать у богини, как действовать дальше.

Святая энергия сгустилась над поляной, вытекая из Лены мощным потоком. "Фигасе она потекла", – подумал Семён про себя, благоразумно не став озвучивать эту реплику вслух.

Заклинание, как и вся жреческая магия сопровождалось кучей ненужных пафосных эффектов. Заиграла величественная