Шрифт:
Закладка:
Застыла, понимая, что собиралась произнести свое имя, но так и не смогла, потому что его не помнила. Тетя Мири тоже смотрела на меня выжидательно — склонив голову и открыв рот. Но я все молчала и молчала, а она…
Надо отдать ей должное, пятиюродная кузина короля все поняла правильно.
— Поэтому моей дорогой подопечной, — без запинки произнесла она, — будет что надеть, чтобы поразить нашего принца в самое сердце. Но так как до его визита осталось всего ничего, нам стоит поспешить. Что вы встали как истуканы?! — повернулась она к горничным, и те метнулись в мою сторону.
Как оказалось, сначала мне следовало перекусить, потому что, послушная голосу тети Мюри, в двери просунулась служанка с подносом. Потом меня надлежало причесать и помочь одеться — тетушка Мюри тут же принесла светло-бежевое платье, «под стать» моему состоянию, как она выразилась. Под стать ему была еще и кружевная накидка, которую она набросила мне на плечи.
И я не стала сопротивляться, сдавшись на милость победительницы. Вернее, возмутилась лишь один раз, когда тетя Мюри засобиралась накормить меня куриным бульоном с ложечки.
Сказала ей, что все сделаю сама.
Съела половину — больше попросту в меня не влезло, — затем запила все сладким укрепляющим напитком. Собиралась было откинуться на подушки, потому что усталость попыталась взять надо мной верх, но вместе этого сжала зубы и… встала на ноги.
Стояла, покачиваясь, словно под порывами штормового ветра, слушая, как тетушка громко сокрушается о моей худобе. Но, хвала Богам, дальняя родственница короля повела себя стоически — плакать не стала и назвала меня «бедным котиком» всего лишь один раз, когда горничные уже спешили ко мне с платьем.
Сделала все именно так, как и было оговорено.
Затем служанки помогли мне одеться — я неуклюже поворачивалась и поднимала руки, попросив их не слишком сильно затягивать шнуровку лифа, иначе я точно грохнусь в обморок. Наконец, сунула ноги в мягкие бархатные туфельки без каблуков и под руку с тетушкой проследовала в соседнюю, не менее роскошную комнату.
Оказалось, Малая Приемная тоже была заставлена цветами — букетов я насчитала больше двадцати, и их прислали, желая мне скорейшего выздоровления, какие-то высшие должностные лица Ангора. Тетя Мюри не знала их всех наперечет, но у нее для меня имелась целая стопка карточек.
Быть может, я желаю с ними ознакомиться?
Но я не пожелала.
Позже, пообещала ей. Чуть позже мы сможем вместе просмотреть карточки и придумать, что всем ответить.
Растроганная тетушка улыбнулась, но стоически удержалась от объятий.
Меня же куда больше интересовала мягкая софа с валиком для головы, на которую я и опустилась — едва не упала, — чувствуя себя так, словно только что пробежала огромную дистанцию, хотя всего лишь прошла из одной комнаты в другую.
Но вскоре сердце перестало бешено колотиться, и я спокойным голосом заявила, что готова к встрече с принцем, на отбор к которому приехала и вместе с кем очутилась на Мосту Роз в момент страшной катастрофы.
С Роландом Годдартом, будущим монархом Ангора. Тот самый, кому, получалось, я каким-то образом спасла жизнь.
И он пришел.
Появился буквально через пару минут после того, как я решила все-таки закрыть глаза. Думала немного вздремнуть, надеясь набраться сил перед встречей, размышляя, откуда у доктора взялась такая уверенность, что я смогу гулять по дворцовому саду.
Какой тут сад, если я даже сидеть нормально была не в состоянии — то и норовила завалиться набок?!
Но, стоило мне заслышать шаги, как усталость и дремоту словно рукой сняло. Вместо этого навалилась лихорадочная бодрость. К тому же мне показалось, что к дверям приближался не только принц. Судя по топоту, его сопровождала целая толпа.
Именно в этот момент створки дверей распахнулись, и я растерялась, забыв, как вставать с софы, а тетя Мюри и две горничные, переставлявшие по ее приказу букеты, вытянулись по струнке.
Правда, первыми в нашей гостиной все же появились два лакея в парадных, черных с золотом одеждах и с крайне торжественными лицами. Один из них громогласно объявил, что ко мне с официальным визитом пожаловал Его высочество кронпринц Роланд Годдарт, будущий правитель Ангора и всех территорий и колоний, включая Баленарский и Эссуецкий архипелаги.
Но пришел он не один — также был заявлен принц Кирон, получалось, его средний брат — потому что я уже знала, что был и младший принц, двенадцатилетний Кристофер, — и еще несколько хайлордов с длинными и пышными титулами.
Их все еще продолжали объявлять, когда в гостиную ввалилась целая толпа.
Впрочем, смотрела я только на высокого, мускулистого телосложения мужчину в черной одежде, который, войдя, преспокойно направился в мою сторону.
Я сразу же его узнала.
Вернее, до этого не знала, что он был принцем, но много раз видела его лицо в моменты, когда приходила себя от магического сна. Именно он появлялся в пузырях света, ради него я открывала глаза, не боясь за это расплаты болью.
Теперь я тоже на него смотрела — на молодого мужчину с красивым, властным лицом. У него были черные, спадавшие на воротник дорогого камзола волосы, светло-серые глаза, уверенный рот и приятные, хотя и резковатые, черты лица.
Он уверенно приближался к софе, на которой я сидела, сопровождаемый своими хайлордами и секретарями, а я… Я внезапно остро почувствовала величие Ангора, со всеми его территориями и архипелагами, и, в противовес ему, собственную ничтожность.
Потому что у меня ничего не было — ни роду, ни племени. Даже имени не осталось — я попросту все забыла. Сил тоже не водилось — встать так и не получилось, хотя я и попыталась.
Но не смогла — то ли придавленная его титулом, то ли попросту не оказалось на это сил. Правда, я все еще силилась подняться, судорожно вцепившись в бок софы пальцами.
Увидев это, принц нахмурился:
— Даже и не пытайтесь вставать! — предупредил меня. — Кто вас вообще надоумил встречать меня здесь, в гостиной?! Разве вам уже позволено подниматься с кровати?
Спросил это и с недовольным видом уставился на свою пятиюродную тетушку. Но Мюриэль Бургес не растерялась и моментально все свалила на доктора. Заявила, что Сэмюель Норвей мне все разрешил. И вообще, доктор рекомендовал мне как можно меньше времени проводить в постели, а больше — в движении.
Впрочем, я тоже решила вмешаться, поняв по недовольному виду Роланда Годдарта, что сейчас достанется и тетушке, и доктору. Ну и мне заодно, почему бы и нет?
— Разве я могла встречать кронпринца в кровати? — спросила у него.
К тому же меня не оставляло впечатление, что все те люди, которые стояли позади него, — причем один из них держал в руках папки, перевязанные темными лентами, — смотрели на меня с осуждением. Да-да, именно из-за того, что я так и не встала и не поклонилась как положено.
