Глажу его по рукам, замечая новые татуировки. Хочу сделать замечание, но молчу. Молчу, отдавшись полностью этому моменту.

— С годовщиной, любимая, — поднимается с кресла Костя и делает шаг ко мне.

— Эмин, у тебя новые тату? — спрашиваю, повернувшись к брату.

— Не одобряешь, — смеется брат.

Все вспомнили о нашей годовщине, но только не я.

— Эмилия, дорогая, — протягивает руки Костя. — У меня есть сюрприз.

Со смешанными чувствами беру мужа за руку. Он подводит меня к креслу, в котором сам недавно сидел, и, дождавшись, пока сяду я, уходит.

Эмин забавно поигрывает темными бровями, приглаживая рукой непослушные волосы.

— Все хорошо? — спрашивает брат и так пристально смотрит, что я словно вижу в нем отца, прямо дрожь берет.

— Конечно, — отвечаю, улыбнувшись. — Агентство работает, заказов полно. В танцевальной студии тоже все хорошо.

— Ага, — совсем без энтузиазма отзывается Эмин.

Я понимаю, что спрашивал он не об этом. А он понимает, что я понимаю. Пока я открыто улыбаюсь, а брат смотрит с подозрением, возвращается Костя, держа в одной руке букет, а в другой — вытянутую коробочку.

— О, — только и выдает Эмин, а я…

Странно, но никакого восторга, даже радости я не испытываю. Мы словно в театре, где каждый играет свою роль, и эта мысль снова вызывает во мне чувство вины.

Костя постарался вот, а я вообще забыла. Может, я вижу уже то, чего нет. Ведь за столько лет ни разу муж не давал повода для сомнений. А недоброжелателей хватает, особенно тех, кто любит играть грязно.

— Откроешь? — спрашивает Костя, кивая на коробочку.

Приподнимаю крышку, и на самом деле искренняя улыбка появляется на моем лице. Видно, что запланировал он этот подарок давно. Явно сделано на заказ. Браслет с подвесками в виде танцующих фигурок.

— Хвастайся, сестренка, — отрывает меня от лицезрения этой красоты Эмин.

Я достаю браслет и, отложив коробочку, поднимаю взгляд на мужа.

— Поможешь?

— Еще бы, — Костя опускается на колени у кресла и возится с застежкой, а потом резюмирует: — Я знал, что тебе подойдет.

— Супер, — Эмин поднимает оба больших пальца вверх. — Но у меня вопрос. В этом доме вообще кормят?

Спасибо тебе, братишка. Сам того не зная, он дал мне повод уйти на кухню.

— Пару минут, — почти вскакиваю с кресла. — Я все разогрею и сделаю овощной салат.

— Спасибо, систер, — уже в спину кричит мне брат. — А то помер бы голодной смертью.

Накрываю на стол на автомате, потому что мысли мои скачут в хаотичном порядке и никак не хотят улечься. Вот вроде бы все хорошо, муж готовился к нашей годовщине, объяснился по поводу тех фото… Но что тогда все равно неспокойно? Вот будто изнутри идет какой-то протест. Неужели Евгений, который любит изъясняться загадками, смог посеять в моей душе зерно сомнения?

Теперь мысли перескакивают на наш разговор в мексиканском ресторане. «Эмилия, ты вся…» Кажется, так сказал Евгений, но предложение не закончил. И что это значит? Да у меня голова скоро лопнет от вопросов! Еще была какая-то странная формулировка о тех, кто покрупнее и помельче. Это явно имеет отношение ко мне, а не просто пространные рассуждения, но понять бы их смысл.

Так задумываюсь, что разбиваю тарелку. Чертыхаясь сразу, но потом вспоминаю, что вроде бы это на счастье. Убираю осколки и зову брата и мужа к столу.

За ужином я почти молчу, потому что скакуны в моей голове никак не могут успокоиться. Иногда вставляю короткие ответы, когда ко мне обращаются, и просто улыбаюсь, даже не слушая разговор Кости и Эмина.

А когда брат уходит, отчетливо понимаю, что я готова под любым предлогом остаться на кухне на всю ночь. Поэтому открываю ноутбук, пока муж в ванной, и начинаю читать почту.

— Эмилия, дорогая, — неслышно появляется Костя, что я даже вздрагиваю. — Извини, не хотел напугать.

— Заработалась, — отвечаю, глядя на единственное только полотенце на его теле.

— Может, пойдем спать? Или мне снова занять диван? — спрашивает без капли раздражения.

— У меня пока еще дела, — лгу, чувствуя, как жар приливает к щекам.

За эти два дня я лгала, недоговаривала столько, сколько, наверное, за всю жизнь не делала.

— Хорошо, — снова спокойно соглашается Костя и садится напротив. — Пять минут мне уделишь? Надо кое-что обсудить.

Глава 5

— Слушаю, — отодвигаю ноут чуть в сторону и прикрываю крышку.

Почему-то сердце барабанит почти в ушах, а ладони потеют. Кажется, я схожу с ума. В чем я виновата?

«В том, что скрыла свои встречи с Евгением», — мерзко и с сарказмом подсказывает внутренний голос.

— Ты же слышала про Петра Стаховского? — начинает Костя с вопроса. — Который…

— Владелец газет, заводов, пароходов, — киваю я. — Конечно, слышала. О нем наверняка не слышал только человек, который живет в информационном вакууме.

— Да, он, — говорит муж, но я все еще не понимаю, к чему он клонит. — Представляешь, он хочет со мной сотрудничать.

— Поздравляю, — опять кивок от меня.

Не знаю, зачем Костя мне об этом рассказывает. Раньше он только вскользь упоминал о своих делах, когда я за ужином спрашивала, как дела на работе. А сейчас явно к чему-то подводит.

— Пока все еще слишком эфемерно, — чуть морщится муж. — Если ты читала, то он еще и благотворительностью занимается. Поэтому завтра надо поехать на мероприятие за городом.

И все? К чему была такая долгая прелюдия?

— Конечно, поезжай, Костя, — отвечаю, хотя вряд ли он спрашивал у меня разрешения.

— Эмилия, — мягко улыбается. — Петр Валентинович человек, который чтит семью превыше всего. Они с женой уже тридцать лет вместе, у них трое детей и уже шесть внуков. Мы должны поехать вместе, понимаешь?

Понимаю, конечно. Как уж тут не понять? Вот к чему мы пришли после такого долгого предисловия. Да, мы ходили с Костей на мероприятия, но обычно это было так: «Эмилия, нам завтра в такое-то время надо быть там-то».

Какая-то часть меня хочет отказаться, я даже придумываю несколько причин. Но потом все же соглашаюсь:

—