– Ты меня слышишь вообще? – пытаюсь вырваться, но безрезультатно.

– Хватит себе цену набивать, Климова. Я сказал, села в машину. Сама позоришься и меня позоришь.

– Я? Разве это я завела себе любовника?

Лёша играет желваками. Давит мне на запястье сильнее, руку вот-вот сведет.

– Я тебе четко дал понять, что ни одна баба, с которой я сплю, не представляет для тебя угрозы, – шепчет отрывисто. Его лицо в паре сантиметрах от моего.

Ветер ледяной дует. Чувствую, как потряхивает. От нервов или холода, уже не понимаю. Знаю одно: хочу как можно быстрее уйти отсюда. Хочу, чтобы он исчез.

Снова предпринимаю попытку вырваться. В этот раз Ершов, видимо, не ожидает. Его пальцы соскальзывают с моего запястья. Я делаю два быстрых шага назад и падаю на задницу.

Симка в ужасе бежит ко мне. Что-то кричит, обвиняет Лёшу, пугает, что вызовет полицию.

Ершов проходится по мне взглядом, полным ненависти. Отходит назад.

– Мы еще не договорили, – бросает зло и возвращается в свою машину.

Хватаю губами воздух. Сердце наружу рвется. Так страшно. Так больно. Физически, морально. Я просто раздавлена.

– Ты как? Алин? – Сима водит ладонью перед моим лицом. Сглатываю. Киваю. Мол, все в порядке. На самом же деле у меня поджилки трясутся.

Он никогда раньше не причинял мне физической боли. Кричал, да. Но чтобы вот так, оставить синяки. Смотрю на свое красное от его пальцев запястье и чувствую, как слезы по щекам катятся.

Вот теперь прорывает. Реву белугой от тотальной безысходности.

– Все. Все хорошо уже, Алинчик. Он уехал. Уехал, – Сима крепко прижимает меня к своей груди, опустившись на колени.

Всхлипываю. Вытираю щеки и начинаю икать.

– Пойдем отсюда. Пойдем, – помогает подняться и ведет меня в здание центра.

В преподавательской вокруг меня сразу собирается стайка из наших девчонок. Все поддерживают, переживают. Дают советы, что сейчас лучше делать.

Аля советует подавать на развод и сразу на раздел имущества. Алиса уверяет, что лучше просто гордо уйти, чтобы он своим баблом подавился вместе с мамашей, а вот Маргарита Денисовна робко советует остыть и попытаться с ним поговорить, выяснить все и не принимать решений сгоряча. Уверяет, что многие так живут, и вполне себе неплохо, что развод – это последнее дело.

Девчонки на нее из-за такого мнения, конечно, нападают, начинается настоящая вакханалия. Крики, споры, ругань.

А я сижу, смотрю на все это со стороны и чувствую себя еще паршивее.

Сбегаю оттуда под шумок, они настолько заняты спором, что этого даже не заметят. Переодеваюсь в рабочую одежду и спускаюсь в класс. Занятие провожу без энтузиазма. Мысли нон-стопом. И все как одна о том, что мне дальше делать.

Денег кот наплакал. Даже комнату не снять. Долго размышляю на тему денег и решаюсь после обеда сходить к директрисе. Бегло объясняю ситуацию. Прошу аванс пораньше. Она долго и пристально на меня смотрит, но соглашается. Подмечает, что работаю я хорошо, беру дополнительные занятия, если нужно, подменяю девчонок. Стало быть, заслужила немного лояльности.

Остаток дня, между уроками, сижу на сайтах, где сдают жилье. Нахожу комнату в часе езды от работы, но по приемлемой для меня цене. Сдают без риелтора, а это значит, что, кроме как хозяйке, никому никаких дополнительных денег платить не потребуется. Договариваемся на просмотр в восемь вечера.

Когда приезжаю, понимаю, что на фото в интернете все выглядело куда приличнее. Но времени искать что-то получше нет. Стеснять Симу я не хочу. Поэтому соглашаюсь уж на то, что есть.

Отдаю деньги, подписываю договор и остаюсь одна. За стеной у соседей грохочет музыка. Зажимаю виски пальцами и падаю на кровать.

Все мои вещи остались в квартире Ершова. Как их оттуда забрать, чтобы не столкнуться с ним или его мамашей, понятия не имею.

Ключи у меня есть, но Вера Кирилловна почти сутками дома сидит. Изредка выбирается к соседке посплетничать. Если я приеду, она сразу позвонит Лёше. Он приедет, будет скандал…

В желудке ноет. Продуктов нет. Идти в магазин сложно чисто физически. Головокружения накатывают сегодня весь день. Это убивает.

Гашу свет и, свернувшись на постели клубочком, долго скулю в подушку, пока не засыпаю.

Просыпаюсь в пять утра от громкой музыки. Когда умываюсь в ванной, вижу, как по полу проносится жирный таракан. Какое-то время стою не шевелясь и рассматриваю себя в зеркало. Когда же моя жизнь повернула не туда?

Всю неделю живу в графике работа – дом. Иногда продуктовый.

Беру парочку дополнительных занятий, чтобы хоть немного увеличить зарплату.

Лёша все эти дни пишет мне гадкие сообщения, звонит с разных номеров. Оскорбляет. Несколько раз приезжает ко мне на работу, устраивает скандалы. Меня спасает только то, что рядом постоянно находится кто-то из девчонок.

В субботу прошу Симу поехать со мной, чтобы забрать вещи. Она соглашается, мы вывозим два чемодана моего шмотья и все время, пока их складываем, слушаем адресованный мне отборный мат свекрови. Она грозится вызвать полицию, написать заявление о воровстве и несет еще кучу всякой чуши.

Конечно же, звонит Лёше, тот приезжает, когда мы с Симой стоим в ожидании лифта. На площадке и сталкиваемся.

– Барахло решила свое забрать, которое на мои деньги было куплено?

Я начинаю нервничать. Хочется оставить все эти чемоданы ему. Пусть подавится. Но Симка затаскивает их в лифт, игнорируя Лёшины слова.

– Так и будешь как овца на меня пялиться? Может, что-нибудь скажешь, дорогая? Например, как тебе все эти годы хорошо на всем готовеньком жилось, а? – снова хватает меня за руку. В том же самом месте. Всхлипываю.

Симка со всей силы толкает Ершова и грозит ему прокуратурой, если он меня еще хоть пальцем тронет.

– Спасибо, – бормочу уже в лифте. – Я так растерялась, так испугалась, что… Боже, просто в ступор впала. Спасибо, что ты поехала со мной.