Зрение ко мне вернулось и я оказался на морском дне. Светильник проецировал на стены бескрайную синь моря, на пол — желтый песок, усеянный зелеными морскими ежами и красными звездами. Сверху волнами катилась зеркальная поверхность воздуха. Эскулап пытался создавать для своих пациентов расслабляющую атмосферу.

Взглянув на него, я понял отчего так жалобно скрипела кровать. Доктор Божко был тучным лысоватым человеком с лицом скучающего бульдога. Дряблые щеки у него свисали до плеч, а маленькие глазки с обвисшими века взирали на окружающий мир с невыразимой печалью.

— Руки на месте. Ноги на месте. О какой аварии вы мне рассказываете?

— Ему голову оторвало. В метафорическом смысле — какое-то существо нас ударило током на глубине и у Текео пропала память.

— Да что вы говорите? Надо же — неизвестное существо! Симдек на платформе под запретом! — доктор строго посмотрел на нас с Энн.

Симдеки полностью вытеснили традиционные наркотики еще в мое время. Эти чипы, подключаемые через кожу прямо к церебралу, могли не только менять эмоциональный фон и стимулировать центры довольствия мозга, но и погружать в виртуальную реальность, абсолютно не отличимую от настоящего мира. Немудрено, почему их запрещено было использовать на платформе — под действием видений, полностью подменяющих реальность, утонуть при погружениях раз плюнуть.

— У меня на самом деле проблемы с памятью, — я решил, что пора вступить в разговор.

— М-да? И что же ты забыл? — доктор тяжело вздохнул, — что у тебя пожизненный контракт с седьмой добывающей, который ты не можешь разорвать? И ты думаешь первый, кто до этого додумался?

Доктор прошел к столику, уселся на стоящее рядом кресло и налил из небольшого фарфорового чайника в чашку некую жидкость. Я принюхался — ого, какой-то травяной настой! Божко сумел меня удивить — обычно омеги предпочитают галимую химию с ярким вкусом и вырвиглазным цветом.

— Текео даже меня не узнает!

— Надо же, — притворно всплеснул руками Божко, — актерский талант! Но уверяю вас, он тоже в этом не первый. Меня пациенты регулярно не узнают. Чаю?

Он сделал приглашающий жест.

— Может вы его все же осмотрите? — Энн твердо решила добиться того, что мне было совершенно не нужно. Какое бы не было допотопное оборудование у хаймеда, но он с первого взгляда на результаты сканирования узнает, что у меня церебрал класса «гамма». И тут начнутся совсем не нужные мне вопросы.

— Тебе на самом деле нужен осмотр?

— А он мне память вернет?

— Если ты пытаешься симулировать нет. И в случае, если тебя на самом деле ударило током и выжгло тебе частично мозги, я тоже помочь тебе не в силах. У меня контракт с Омом — я могу лишь оказывать ныряльщикам помощь только в том объеме, который необходим им для функционирования. Ты с потерей памяти нырять можешь?

— С кем у тебя контракт⁈ — случайно оброненное хаймедом слово заинтересовало меня куда больше, чем его прямой вопрос.

— С Омом. Погоди, у тебя правда с головой неладно? Ты не помнишь, кто это такой⁈ — похоже, что Божко начал сомневаться в том, что я не симулирую.

Но мне его сомнения волновали мало. Я только что получил такой удар под дых, что мне понадобился глоток свежего воздуха. Игнорируя Божко и Энн, я вышел на платформу и присел, опершись спиной на стенку надстройки.

— Эй! Ты зачем ведешь себя как сумасшедший? — Энн выбежала на платформу вслед за мной, — Божко решит, что ты не дееспособный и спишет тебя с платформы. А отсюда, насколько ты знаешь, нам одна дорога!

— В чьем лене мы сейчас находимся? — спросил я, хотя заранее знал, что она ответит.

— Седьмая добывающая находится в протекторате владетеля Ома, — потрясенно ответила она.

— Врешь! — взвился я и навис над девушкой.

— Ты знаешь, что я никогда не вру! — лицо девушки стало пунцовым. И очень-очень злым.

— Все врут. Человек обманывает от трех до десяти раз в день.

— Да! Все! А я не могу! — на глаза девушки навернулись слезы, — я ущербная забыл⁈ Ах да, ты тоже ущербный! Точнее дважды ущербный — у тебя же и памяти теперь нет!

Снова здравствуйте отвратительные новости! Мало того, что я оказался в теле омеги — представителя самой низшей касты, так еще это тело оказалось ущербным!

Девушка готова была разрыдаться, и на нас бросали косые взгляды, копошащиеся возле кранов на другой стороне платформы, рабочие. Выяснение подробностей о дерьме, в которое я вляпался, следовало перенести подальше от чужих глаз.

— Пойдем, — я подхватил Энн за локоть и потащил ее за собой к баракам.

— А как же обследование⁈

— Да в задницу это обследование! Ты слышала, что сказал Божко? Помочь он мне в любом случае не сможет.

Я протащил ее по платформе в наш барак и плотно прикрыл за собой ветхую дверь. Усадил девушку, которая прибывала в расстроенных чувствах на матрас и сел рядом.

— Теперь обо всем по порядку, — мне надо было срочно составить из пазликов картину окружающего мира, — что значит — ущербная? И почему ты не можешь врать?

— Ох, Текео-Текео, — Энн покачала головой, — я тебе завидую. Как бы я хотела забыть о своей ущербности. Но нас таких на платформе большинство. У нас тут зверинец из дефективных собрался.

— Почему дефективных⁈

— На добывающих платформах Ома работают те, у кого произошел сбой во время установки церебрала. К примеру — я. Знаешь какая у меня специализация?

— Я даже как тебя зовут не помнил.

— Я корш! — гордо заявила девчонка.

Я присвистнул от удивления, корши — корпоративные шпионы, спецы высочайшего класса, которых подбирали исходя из генетических особенностей еще в младенчестве. А обучение начинали с трех лет. Корши были разносторонними профессионалами: тихими убийцами, пылкими любовниками, тонкими психологами и непревзойденными хакерами. Могли внедряться в любую среду и годами там работать под прикрытием. Владели всеми типами оружия, могли убить человека ложкой и управлять истребителем орбитального класса. Подготовка одного корша стоила астрономических денег. В прошлой жизни я не мог себе позволить иметь такого спеца в своей свите и был вынужден нанимать этих супершпионов через Лигу Информационной Свободы. Гильдия профессиональных шпионов предпочитала называть себя именно так.

— Не то, что я тебе не доверяю, но скажи — какого хрена корш забыл в этой провонявшей селедкой дыре?

— Потому, что я не полноценный корш! — девчонка опять была близка к тому, чтобы расплакаться. И это было странно, шпионы обладали невероятной выдержкой и самообладанием, — в шестнадцать мне установили церебрал и он подключился с ошибкой!

Такое случалось. Редко, не чаще одного-двух случаев на миллион, но случалось. Все-таки центральный нейрочип был продуктом массовым, сходившим с конвейера. И не всегда этот массовый продукт мог быть совместим с мозгом конкретного человека. Люди, даже будущие корши, настолько дешевый продукт, что никто не будет выпускать и адаптировать чипы под конкретный мозг. Не прошел установку — добро пожаловать в загончик для бракованных. Альфы и беты могли позволить себе коррекцию, но никто не станет заморачиваться ради какой-то омеги. Неудачные установки церебрала заканчивались по-разному. Иногда смертью пациента, иногда частичным повреждением мозга. Но самая трагедия заключалась в том, что к неправильно установленному церебралу невозможно было подключить модули расширений. Человек навсегда оставался убогим инвалидом, который не мог воспользоваться чудесами нейроники.

— И что с тобой не так?

— Я… у меня… — девушка тянула с ответом, а потом разом выпалила, — установка церебрала повредила нервные центры вот тут!

Энн с силой ткнула себя пальцев в лоб.

— И я теперь не могу врать! Никогда! Ни при каких обстоятельствах! Ты понимаешь⁈ Я могу либо молчать, либо говорить правду!

Я хотел было поздравить девчонку с тем, что она уникум и скорее на всей планете одна такая. Но потом до меня дошел весь комизм ситуации — шпион, который не может обманывать! Я не сдержался и захохотал во все горло. Затем резко осекся. Мое новое тело на платформе тоже не зря оказалось.

— Прости, — я погладил рассвирепевшую девушку по руке, — а со мной-то что не так? У меня тоже есть какой-то серьезный брак?

Глава 4

— Твоя специализация — боец Арены!

Что-то изменилось за прошедшие триста лет. О «бойцах Арены» я не слышал. Либо они появились за то время, пока на дне морском мотало мой церебрал, либо это термин, который в ходу только у омег. Но не почему-то он сразу не понравился.

— Что такое арена и зачем ей нужны бойцы?

У Энн глаза округлились еще больше, из чего я заключил, что Арена это нечто значительное и значимое.

— Ты гладиатор, Текео. Участник самых одного из самых популярных шоу