восклицал француз

И я с ним был d’accord…

«Шампанское! Какой старинный «Дом»!

И книга, просто невозможный том!

И гренка, и колбаска Пиреней…»

Но их владелец –   прохиндей…

Красивый город сверху Сент-Шиньян

Манон Леско, сидящая в диване

И дым от трубки русской дяди Вани

«Я нынче славным бесом обуян»

И ресторан закрытый «Апельсин»

Висящий над скамьёй, над гимназистом.

Быть хорошо загадочным туристом

Быть в Ялте молодым и без морщин…

Голоса над полем брани

– Жестяные пуговицы

Жёсткое сукно

Я в шинельке узкой

Мне-то всё равно

– Пулемёты режут по живому

А мне что, безумному такому…

– Чёрные пробоины

Запеклася кровь

Или мы не воины

Нам никто не вновь

– Тёплая Валгалла, мягкая свинина

К Одину поближе посадим сукин сына

Вили, Ви и Один

Все мы где-то ходим

– Здравствуйте полковник!

– Здратуте стрелок!

На плечах два ворона

Снизу волчий клок

Прыщавые Валькирии

Вагнеровы дочки

Собирают с поля

Уши, да комочки…

– А как быть нам с газами

С жертвами иприта?

Коль глаза завязаны…

Только ты не ври-то…

«Год кончается…»

Год кончается

Я весь его проболел

Год мне не улыбается

Он был чёрен, не был бел…

Я ходил в потёртом бушлате

И потёртой шапке отца

Дома я не находился в халате

Писал статьи на протяжении одного часа…

Улыбался опухшими щеками,

Прибавилось морщин и вен

По восемь литров вливали катетерами

Я теперь крайне худ и согбен…

Я напоминаю дореволюционного профессора философии

Я напоминаю изобретателя оружия массового уничтожения

На самом деле я живу на грани дистрофии

И похож на цаплю в момент хождения…

«Завихрение воздуха – ме-тель…»

Завихрение воздуха –   ме-тель

Мелкою крупою бросается в лица

К «метели» в рифму просится «постель»

Куда можно, в белую, опуститься…

Ветка о ветку звучат костяно

Предвижу, что и в крупу, и в слякоть

Превращусь в землеобразное говно

Обо мне никто не захочет плакать…

Дети не умеют, девкам зачем?

Разве что мои бесприютные парни

Которыми командовал я затем,

Что хотелось жить легендарней…

Ваш командир, припадая на ногу

Идёт в темноте в ледяном лесу

Как волк, себе ищущий берлогу

(Знаю, что медведь, знаю, что барсук…)

Всё равно, как волк, припадая на ногу…

Страшный, а вот огоньки могил.

И стоят там добрые, любезные богу

Говорят приветливо «где же ты ходил?»

«Мы тебя заждались» – одеяла протягивают

Становится тепло и почти светло.

И хотя ещё руки мои подрагивают,

Я понимаю: «Они с ЭнЭлО…»

«Мне пацаны купили…»

Мне пацаны купили

Монгольские носки.

Монголия! Монголия!

Где глины, да пески…

На Новый год купили

Мне лошадиный цвет

Торжественно вручили

В носках гуляет Дед!

Монгольские лошадки!

Бежим в Улан-Батор,

Там овцы все в порядке,

Красивы до сих пор…

Там птицы горбоносы

Верблюды и орлы

Там всадники раскосы

И невозможно злы…

Монголия-подруга,

Где ярко-жёлт халат

К ночи пришитый туго

Там чёрный ламаат

В холмах вздыхает Унгерн

Свист сабли налегке

И к Цеденбалу-другу

Приник Батыр Сухэ…

«Мрачный бледный таракан…»

Мрачный бледный таракан

Этот парень Эрдоган

Как прокуренный рабочий

Бледно-выцветший грузин

Турок дня, и турок ночи

Всех османов господин

И сельджуков, и сельджуков

Внучек, деток, дальних внуков…

Содержателей отелей

Ресторанов и постелей

«Всё инклюзив!» для гостей

Жирный турок-прохиндей

С хитрой сдавленной улыбкой

Вот стоит хозяин-плут

Русские к нему бегут…

Но лишь стоит Эрдогану,

Словно старому султану,

Возвестить джихад святой

То зарежут вас с семьёй

Русский глупенький турист,

Лишь ножей услышишь свист!

«Обыватель труслив и насмешлив…»

Обыватель труслив и насмешлив,

Издевается. Но вблизи

Тихо прячет вербальные клешни,

Только пальцем ему пригрози…

Он становится добрым и кротким

Мягким, словно расплавленный воск

Даже ростом стал мелким, коротким,

А у женщин убавилось кос

Эй товарищ! Ты-ты-ты скотина

Выходи-ка, засранец, на бой

Ты же был в Интернете мужчиной

Этой ночью, такой голубой…

«Всё также дают Оскаров…»

Всё также дают Оскаров,

Всё также гремят инфаркты

Смеются ночные пары

Поют с хрипотцой Синатры.

В ночных дорогих отелях

Целуясь на их постелях,

Ликуют миллионеры

В объятиях Тани/Веры.

Но утро встаёт подробное

Как будто там место лобное,

И родинки, и зрачки,

И пирсингов паучки

Видны с небывалой силой.

И светом их затопило…

И все мы уйдём в Помпеи,

И будут шуршать там змеи,

В пыли среди черепков.

Да будет итог таков…

«Бандьера Росса раньше всем грозила…»

Бандьера Росса раньше всем грозила

Кусала и рубила, страшно выла

А счас висит спокойною соплёй

Хоть сапогом святую землю рой…

Ничто не продолжается. Банкиры

Гуляют по Никитскому бульвару.

А сонные Ядвиги и Эльвиры

Не позовут солдата к самовару…

«Ломающиеся температуры…»

Ломающиеся температуры,

То ноль, то минус, то плюс

И в изморози фигуры

Где каждый второй индус

А первый идёт монголом

Японцев громят айну

Жил-был самурай весёлый,

Известный на всю страну

Если заболели

Носите скромные одежды,

Не пейте глупый алкоголь,

И не живите так как прежде,

Любите смерть, любите боль!

У вас нет к прошлому возврата,

Но есть воспоминаний шёлк,

Хороший вечер у Сократа,

Какой конклав гостей пришёл!