Последнее он сказал, смотря мне ровно в глаза. На своей работе я уже научился определять, когда человек врёт, а когда нет. Сейчас он говорил чистейшую правду. И из-за этого у меня на лице невольно расцвела улыбка. Не вымученная, которую я обычно показываю остальным, а настоящая, искренняя. Жаль, что времени нет пообщаться по-настоящему. Пришлось вставать и выходить. Где меня ждала снова эта же мадам, которая сразу же пошла к лифтам.

Глава 1

Лифт спустился так же незаметно, как и поднимался. Я просто стоял и ждал, пока двери начнут открываться. На этот раз секретарша со мной не поехала, ей было сказано сопроводить меня до лифта, она меня сопроводила, потом просто ушла к своему боссу.

Когда двери открылись, меня уже ждали. Около дверей лифта стоял врач, скорее всего, тот, который меня будет обследовать. Хмыкнув, он показал мне пальцем на раздевалку и дал листок бумаги, на котором была написана последовательность действий.

Проследовать в раздевалку. Помыться. Надеть медицинский халат (обязательно, так как в нём не содержится лишних материалов). Проследовать в комнату для первичного осмотра (вторая дверь в раздевалке). Следовать дальнейшим указаниям врачей.

И на этом мужик в очках и белом халате с совершенно непримечательным лицом развернулся и ушёл куда-то, поглощённый своими мыслями. Ну а мне ничего другого не оставалось делать, как только выполнять указания. Вылететь не хотелось, а везде, в этом бетонно-металлическом царстве, были установлены камеры, которые неустанно следили за обстановкой.

Вздохнув, я вошёл и разделся. Душевые были тут сразу, только сделаны они были отдельными кабинками. Надо признать, что душевых было много, как и раздевалок, как минимум три штуки насчитал только возле себя, прежде чем зашёл в эту. Каждая душевая была разделена непроницаемыми стенками и дверцами, из-за чего можно было не переживать, что кто-то меня увидит.

Схватив полотенце, которых тут было припасено очень и очень много, я ушёл мыться. Вот только когда вышел, то своей одежды я уже не наблюдал. Только «больничную», а вместо моих кроссовок были тапки.

— Ну, — вздохнул я. — Хоть не голышом, уже спасибо.

Одевшись, я проследовал во вторую дверь. Там меня уже ждал врач, ещё один. Внешностью он был похож на представителя Дальнего Востока. Его голову уже обрамляла седина, а сам он был немного на взводе. Точно сказать не могу, но, скорее всего, это просто нервы перед началом работы.

Первичный осмотр прошёл быстро. Этот терапевт, скорее всего, исполнял роль сразу нескольких врачей, посмотрел ухо-горло-нос, постучал молоточком, посгибал-поразгибал меня, а потом посмотрел глаза. Взяв какой-то бланк, он его начал заполнять, единственное, что он у меня спросил, моё ФИО. Минуты через две он мне отдал лист, поставив на него печать «Здоров».

Дальше вообще ни хрена не понял: меня положили в какую-то капсулу, я пролежал в ней не больше минуты. В итоге я вышел оттуда, а на моём бланке появилась новая надпись: Синдром Вольфа-Паркинсона-Уайта на подключение к системе не влияет, на жизнедеятельность не влияет, выраженность — крайне слабая.

После этого ко мне пристроили провожатого, который вообще не хотел отвечать ни на какие вопросы и был шириной… как два меня. Если не больше. В общем, сразу видно, что использовали как шкаф, который мог передвинуть домашний шифоньер или раздробить несколько голов парой ударов. Кувалды вместо кулаков об этом свидетельствовали отчётливо.

Вместе со мной он прокатился на лифте до минус восьмого этажа, там сопроводил в одну из множества безликих комнат, где был один врач, вроде как, может, и лаборант какой-то, и стояло несколько капсул. Эти двое несколько секунд постояли, потом человек в халате кивнул, а бугай вышел, оставив нас наедине.

— Не часто здесь оказывались люди без имплантатов в голове, — усмехнулся он. — Это немного… затруднит твоё подключение, дольше будет настраиваться система считывания и регулирования мозговых импульсов. Но тебе это уже не должно быть важно. Главное, что ты сюда прошёл! Мои поздравления. Твоя капсула под номером три, раздевайся и ложись.

— Догола? — удивился я.

— Да, молодой человек, догола, — тяжело вздохнул он. — Давайте побыстрее. Если думаете, что я мало обнажённых людей повидал, то ошибаетесь. На моём счету несколько сотен успешных операций. И не только на мужчинах. Так что раздевайтесь и ложитесь. И никаких больше вопросов. Время поджимает.

Спорить почему-то с ним не захотелось. Я просто подошёл к капсуле, которая уже была открыта, единственная, снял с себя вещи, положив их на полку-тележку, хрен знает, как она правильно называется. Дальше залез в капсулу. Внутри она была сделана из какого-то твёрдого геля, не знаю… странно ощущается этот материал.

Через какое-то время капсула начала работать, стала приподниматься над полом, а на мою голову начали сами по себе прикрепляться датчики. Чёртовы высокие технологии, чёртова автоматизация. После началась медленная фиксация моего тела, этот твёрдый гель начал расширяться и сжимать меня, а на фоне снова начал говорить врач-лаборант.

— Сейчас вы медленно начнёте засыпать, сон будет приходить достаточно долго, это из-за отсутствия чипа, машина будет настраиваться на ваши биоритмы, — спокойно говорил он. — Когда вы уснёте, то вас подключат к системе жизнеобеспечения. Месяц без еды или воды вы просто так не протянете, все питательные вещества будут поступать через трубку в кишечник и через вену напрямую в кровь. Когда проснётесь, может немного болеть горло и ниже пояса. Переживать не стоит. Всё, настройка началась. Сейчас вы услышите голос в своей голове. Не переживайте, так надо.

Происходит персонализированная настройка капсулы. Начало считывания биоритмов организма. Прогресс считывания — три процента.

Было непривычно слышать чей-то голос, кроме своего, в своей собственной черепной коробке. Но надо признать, он был весьма нежен и ласков. Даже красив, если так можно говорить про голос. А его интонация, настрой, тембр… всё намекало на то, что надо спать.

— Уф… — зевнул я так, что аж челюсть хрустнула. — Мощная штука…

Прогресс считывания — тридцать шесть процентов.

Перед глазами всё начало медленно плыть, я находился словно в большой лодке, только запакованный в какой-то плотный мешок. Но это не приносило дискомфорта, наоборот, было как-то… приятно…

Прогресс считывания — восемьдесят девять процентов.

Я прикрыл глаза. Смотреть на то, что происходило снаружи, уже не представлялось возможным. Примерно на половине процесса створки капсулы