Принцесса до сих пор помнила шок, который испытала в ту секунду. Это был первый государственный переворот за всю историю Ревердаса. Девушка не могла поверить, что кто-то осмелился заколоть ее брата, даже не в честном поединке, а как пса. Она надеялась, что поднимется бунт, народ восстанет, но продажные лорды охотно поддержали нового правителя. На династии Дефоу поставили крест, будучи убежденными в том, что все дети Сарвэйха мертвы. Отчаянию Хизер не было предела. Она не могла простить людям, что они смирились со смертью законного правителя. В таком случае смерть Ронана и кучи наследников до них становилась бессмысленной. Ее собственные жертвы обесценивались. Узурпатор растоптал традиции и законы, но кучка вооруженных уродов убедила народ в том, что пора изменить правила.

Пожалуй, в тот миг, когда девушка услышала на улице песню, высмеивающую позорную смерть Иландара, в ней окончательно умерла надежда. Сломалось то, что Хаара так стремилась построить, и спустя всего год после того, как она решила забыть про существование меча, девушка взялась за него вновь. Она не сказала Карлайлу, зачем хочет учиться, лишь убедила в том, что мир небезопасен и лишним это не будет. Мужчина не возражал. Он сам был потрясен событиями и старался отвлечь принцессу, с таким рвением отдавшуюся тренировкам. Впервые в жизни Хизер верила в то, что делает нечто необходимое. У нее еще не было четкого плана, однако принцесса знала одно – доказать свою правоту в Ревердасе сможет лишь тот, кто физически сильнее.

«Я могла бы забыть обо всем, жить спокойно, как другие люди, заниматься тем же, чем и обычные девушки. Но этому не бывать. А все из-за вас. Меня не готовили к жизни простолюдинки. Вы изуродовали мое сознание, я не умею ничего, кроме как сражаться. И не хочу уметь. Тошнит. Ненавижу… Как смел ты умереть раньше меня? Как смел позволить зарезать себя, зная, что государство падет в ноги победителю?»

Солнце скрылось за горизонтом, когда Хизер вышла на крыльцо, чтобы подышать и успокоить мысли. Она знала, что будет дурно спать, и уставилась на обнаженное, мерцающее небесное полотно. Давно, еще в стенах злополучного дворца, принцесса читала миф о сотворении мира и с тех пор неоднократно смотрела на небо, пытаясь понять, подает ли Всевышний знаки тем, кто о них просит.

Когда-то в пространстве не существовало ничего, кроме Тысячеглазого бога – Геула. Однажды Геул настолько заскучал, что вырвал себе один глаз и раздавил его. Так возник Вечный океан, на дне которого из бывшего зрачка родилось другое, темное божество – Шаах. Из радужки глаза появилась земля, и создал на ней Геул леса, степи, горы. Осветил он творение свое самым крупным из своих глаз, но вскоре понял, что ему по-прежнему тоскливо. Тогда создал Геул людей, чтобы ухаживали они за землей да показывали ему истории. Тем временем выбрался Шаах на сушу и захотел сам на ней править. Пытался склонить он людей на свою сторону, но потерпел неудачу. Те боялись его безобразного вида и были преданы Геулу. Тогда решил Шаах создать тех, кем он будет править, и выпустил в мир множество чудовищ, которые начали охотиться на людей. Геулу это не понравилось, и он научил людей делать оружие, чтобы противостоять злу.

Тогда Шаах снова напал на людей, принес в жертву десятки, а из их тел вылепил существ, которых наделил огромной силой и назвал шархадарт. Они обладали разумом и умели создавать живое из неживого. Верные Шааху, они решили поработить людей, но Геул снова вмешался и заточил их вместе с другими чудовищами в лесу на самом краю Ревердаса. Лес тот, позже получивший название Дэррад, Геул отрезал от внешнего мира с помощью пяти печатей, сломать которые изнутри было нельзя. Отдав шархадарт немалую часть своих сил, Шаах ослаб и снова скрылся в Вечном океане.

Прошло много лет, люди расселились по всему континенту, построили лодки и спустили их на воду, чтобы проверить, есть ли другая земля за горизонтом. Тогда Шаах устроил на море шторм, а когда измученные жаждой и голодом выжившие стали думать, как спастись на оставшихся обломках, явился к ним и предложил сделку. Он пообещал людям перерождение, долголетие, красоту и особый дар взамен на их души. Несчастные согласились. Тогда Шаах коснулся шеи каждого, оставив на них черные метки, напоминающие закручивающийся след от пальцев. Темный бог вернул людей на сушу и предложил испытать полученный дар. Одни научились управлять стихиями, вторые – кровью живых существ, третьи – манипулировать разумом, а четвертые стали более слабой версией шархадарт – научились рушить и создавать что угодно, но в ограниченных количествах и с меньшим мастерством.

Шаах велел им не показывать своей силы до определенного времени, так что маги поселились отдельно, а через сотни лет размножились настолько, что стали представлять угрозу для людей. Тогда Шаах велел им отнять земли у детей Геула, но тысячеглазый бог вновь пришел им на помощь и подарил людям «красную кару», способную уничтожать магию. С тех пор люди и маги враждуют. Геул покровительствует ордену Светоносцев, который избавляет земли людей от зла, а Шаах продолжает подпитывать своих слуг силой и вынашивает новый план по захвату власти над миром.

До сих пор Хизер думала о том, что у Геула есть все ответы. Сарвэйх часто советовался с Верховным Отцом, божьим наместником и проводником. Власть церкви была второй властью в Ревердасе, а иногда Хизер казалось, что первой. Битвы на Арене, борьба наследников за власть – все сводилось к заповедям божьим, к его представлениям о добродетели и чести. Все делалось во благо, но в последние годы Хизер задавалась вопросом: «Почему то, что является благом для одного, непременно служит наказанием для другого?» Она знала, что в Ревердасе действует закон постоянной борьбы, ведь Геул покровительствует сильным и отважным, но с тех пор, как умер брат, Хизер усомнилась в том, что всемогущий бог справедлив, иначе зачем он позволил трагедии случиться? Иногда ей казалось, что главная причина – она. Геул наказал Иландара за то, что тот не убедился в ее гибели, не довел дело до конца, занял трон, не убив сестру, тем самым нарушив традиции и закон. Стоило ли Хизер раскаиваться? Сожалеть о том, что она выжила? Она прекрасно знала, каков ее долг, но также знала, что ни за что не вернулась бы во дворец, чтобы честно исполнить его. Она хотела сбежать, и ей представился шанс. Геул мог позволить ей умереть в тот день,