«Будь что будет!» - подумала она, уже приготовившись к худшему. Из ее груди неосознанно вырвался страшный болезненный вой. Вой отчаяния и безысходности.

Тимур остановился на небольшом расстоянии от Ники и ошарашенно таращился на нее. Он не понимал, чем вызваны ее слезы. Он даже не догадывался, что это именно он спровоцировал такую реакцию у девушки.

Тимур смотрел в разные стороны вокруг себя, но не нашел ничего, что могло бы так напугать прекрасную незнакомку. О том, что Ника напугана, Тимур понял по ее огромным глазам, которые даже не моргали, внимательно смотря на него.

Мужчина сделал еще шаг, и еще и еще, продвигаясь навстречу к Нике. Но с каждым его шагом она словно сильнее забивалась в лавку, прижимаясь спиной к твердому металлу и вжимая шею в плечи.

Наконец, Тимур почти сравнялся с симпатичной девочкой, заняв место напротив нее. Протянул ей свою руку, чтобы помочь подняться со скамейки и увести в теплый дом, где она отогреется и придет в себя. Его взгляд уцепился за покрасневшие от холода ладошки. На интуитивном уровне хотел согреть их, поэтому потянулся к ним, чтобы прикоснуться.

-Нет, оставьте меня в покое… Не убивайте меня! – умоляюще смотрела на него незнакомка своими огромными глазками, обрамленными пышными ресничками.

А он… Он просто озверел от одной мысли о том, что малышка могла подумать о нем что-то подобное. Не говоря ни слова, поднял на руки ее послушное тело и понес в сторону дома.

Ника  не вырывалась, просто не было сил… Она не думала больше ни о чем. Только «дыг-дыг» в висках, и приятное «тук-тук», исходящее из грудной клетки незнакомца. Биение его сердца казалось таким размеренным, немного успокаивало, и громкое «дыг-дыг» постепенно становилось все тише и глуше, пока почти полностью не исчезло.

Она почему-то перестала бояться…

И от этого незнакомца повеяло приятным теплом. А ей сейчас нужно согреться, потому что за 20 минут на морозе она уже сильно продрогла.

Нет, он не нес ее в страшную комнату с многочисленными инструментами пыток, картинки которых представали в ее воображении всего несколько секунд назад…

Вместо этого он аккуратно и безмолвно опустил ее на пол, и только убедившись, что ее ножки достигли твердой поверхности, окончательно отпустил ее.

Окружающая обстановка казалась Нике немного странной. Владелец этого дома никак не сочетался с бело-серым интерьером, посреди которого сам он выглядел точно черная ворона.

Ника внимательно наблюдала за мужчиной, пытаясь разглядеть подвох в любом его движении. А он, не сводя с нее глаз, подошел к бару и достал оттуда что-то.

-Выпьешь со мной? – его голос звучал очень грозно.

Ника отрицательно покачала головой, вспоминая неприятный вкус спиртного и уже подавляя рвотный рефлекс, норовящий сработать сиюминутно.

Она совсем не пьет, потому что не умеет пить. Точнее, она пила всего раз – неполный бокал шампанского, от которого ее язык развязался, и она стала морозить всякую чушь. С тех пор она даже не нюхает алкоголь, потому что из-за него проявляется совершенно другой человек, живущий где-то далеко в закромах ее тела, – не скромница Ника, а развязная девчонка, которая вешается всем на шею…

Хорошо, что тогда она пила в кругу своих однокурсников и однокурсниц. Иначе рисковала бы проснуться на утро в постели с незнакомцем, а потом жалеть всю жизнь, что потеряла свою невинность таким глупым образом.

-Не хочешь, как хочешь! – Тимур обиженно взглянул на Нику.

Даже она не хотела выпить сегодня с ним за его здоровье. Придется пить в одиночку. А кто там пьет один? Верно, алкоголики.

Но Тимур пока не приписывает себя в их ряды, хотя за последние три года он пил так много, что сам того не замечая, начал спиваться. Конечно, он не пил каждый день, но мог позволить себе выпить по выходным, что для него было совсем несвойственно раньше.

Все изменилось после ухода Зои. Ну вот, опять. Нет, он не хочет думать о ней сегодня.

– Пошла вон! – в ярости выкрикнул он своим мыслям.

А Ника решила, что эта фраза полетела в ее адрес, поэтому стала медленно продвигаться в направлении спасительной двери. Решила, что пока мужчина повернут к ней спиной, она сможет ускользнуть незаметно. А потом будет бежать-бежать-бежать, и может быть спасется, не попадет в его хищные лапы.

Тимур словно почувствовал, как одиночество снова завлекает его в свои лапы.

Держа в руках бокал виски, развернулся, приветливо улыбаясь во весь рот. Но незнакомка не желала скрасить его существование, а уже пыталась бесшумно отворить входную дверь.

-А-ну стой, - прошипел он на нее. Бокал с виски оставил на тумбочке и быстрым шагом направился к девушке. – Куда-то собралась? – глянул на нее так пронзительно, что страх в душе бедной Ники появился снова, и на этот раз он был намного сильнее.

Он мысленно ругал себя, понимая, что его поведение нельзя назвать оптимальным в такой ситуации. Девушка и так напугана, только он пока не понимал отчего. Что он такого сделал, что так перепугал эту крошку?

Поэтому решил действовать иначе – мягче, спокойнее, так, чтобы его поведение было достойным его покойной матери. Не спеша, протянул свою ладонь, которая повисла в воздухе перед Никой.

-Я Тимур, походу чертовски страшный тип, раз ты так сильно меня боишься? – Ника смотрела на Тимура, не моргая. – Ну, я жду! – очень властно произнес он. Потому что привык, что всегда делали так, как он хотел. А в тот момент он хотел познакомиться с девушкой, только она почему-то не спешила.

-Вероника…Ника! – ее губки задрожали, и она преднамеренно сжала их в тоненькую нить, сдерживая свои эмоции и боясь снова разреветься.

-Ну нет, только не начинай опять. Я ненавижу, когда телки, - запнулся, скользнув взглядом по миловидному личику Ники, ну какая из нее телка? – …когда девушки ревут. Зачем портить такую мордашку слезами?

-У меня не мордашка, у меня лицо! – пыталась возразить она, но из-за слез голос дрожал, поэтому ее фраза получилась рваной и невнятной. Так что Тимур почти ничего не смог разобрать из сказанных ею слов.

Неожиданно для самого себя, приобнял Нику за талию, ненавязчиво положив на нее свои руки.

Ему просто захотелось обнять эту хрупкую девушку! Нет, не так, как он обычно обнимал женщин – страстно, готовясь к предстоящему интиму.

Он обнимал Нику, словно свою младшую сестренку, которой у него никогда не было. Потому что эта малышка не выглядела так, как все его окружение женского пола. Она какая-то неземная, что ли. И он не мог понять, каким образом она устроилась на такую работу. Он обязательно поможет ей встать на путь истинный, пусть только попросит.

А пока Ника продолжала всхлипывать носиком. Прозрачные капельки одна за другой падали на рубашку Тимура, такую же черную, как и вся его другая одежда, отчего уже проявилось мокрое пятно.