— Ну, не знаю, — с сомнением проговорила Лена.

— Понимаешь, — с жаром воскликнула Рита, — это же правда, я сразу перестаю испытывать дискомфорт, как только мелочь, которая меня мучает, получает для меня объяснение. И никогда еще не было так, чтобы я ошибалась! Никогда! Ты мне веришь?

— Верю, конечно, но…

— Никаких «но»! — решительно отрубила Рита. — Я даже и чувствую — я знаю, что права. Эта скотина знала, что в это время на этом месте будет авария, и заранее ко всему подготовилась. Так что звони!

— Куда? — не поняла Лена.

— Как куда? — удивилась Рита. — По тому номеру, который тебе дал Ваня. Мне нужна его помощь.

— Подожди-ка, — попросила ее Лена. — Хорошо, давай еще подумаем.

— Да нечего думать!

— Хуже не будет, — успокоила ее Лена. — Когда тебе нужно было подумать вместе со мной, я не отказывалась, верно? Почему же ты мне сейчас в этом отказываешь?

— В чем я тебе отказываю? — удивилась Рита.

— Давай подумаем, — терпеливо напомнила ей Лена о своей просьбе.

— Чай-то заваришь? — спросила ее неожиданно Рита.

Было видно, что она уже полностью пришла в себя и совершенно спокойна.

Чайник вовсю исходил на плите паром, но подруги настолько увлеклись разговором, что вспомнили о нем только теперь. Лена поспешно встала.

— Да, — сказала она. — Завари сама, а я платье сниму, ладно?

— Черт! — сказала Рита, качая головой. — В таком платье только такие разговоры и разговаривать.

Лена исчезла в комнате, а Рита заварила чай. Когда Лена вернулась, на ней был только короткий халатик.

Глядя на ее новый наряд, Рита глубокомысленно произнесла:

— Это, наверное, хуже, но каждому овощу — свое время. Так что? Продолжим треп или все-таки будем звонить?

— Ну хорошо, — сказала Лена, разливая чай по чашкам. — Позвоним и что скажем?

— Как что? Да вот это и скажем!

— Рита! Ты можешь хоть приблизительно мне сказать, каким конкретно образом этот оператор мог заранее узнать об аварии?

— Это пусть там решают, — ответила ей Рита, впрочем, теперь уже не слишком уверенно.

— Где там? — спросила ее Лена. — Ваня не работает в милиции.

— А этот, Олег? — небрежно спросила ее Рита. — Он тоже не может помочь нам в этом деле?

Лена внутренне улыбнулась. Во всех словах ее подруги заключалась она сама, Рита. И этот завуалированный интерес к неведомому Олегу, который, если судить по тому, что он был другом Вани, тоже, очевидно, человек хороший. И то, что она переживала эту катастрофу, как свою личную трагедию, — во всем этом читалась сама Рита.

— Подожди, — сказала Лена подруге. — Как ты думаешь: водитель бензовоза мог ему заранее сказать о том, что в этом месте, в это время он врежется в переполненный троллейбус? Мог?

— Не сходи с ума, — вяло проговорила Рита. — Разумеется, нет.

— Нет, — согласно кивнула головой Лена. — Водитель троллейбуса, думаю, тоже не смог бы ему рассказать обо всем заранее, верно?

— Верно, — неохотно признала Рита очевидное.

— И что это значит?

— Что?

— Это значит, — торжествующе произнесла Лена, — что тот, кто снимал на камеру аварию, не мог знать о ней заранее! А это значит, что он не знал! Так?

Рита изо всех сил ударила кулаком по столу.

— Нет, — заорала она. — Не так!

— Рита! — попробовала успокоить ее Лена.

— Молчи! — не хотела успокаиваться та. — По твоей логике вообще черт-те что получается!

— Почему? — удивилась Лена.

— Потому! — отрезала Рита. — Раз водители не могли сказать ничего, значит, и та сволочь ничего не могла знать. А раз не могла — значит, не знала. Так? Да?!

— Ну?

— Гну!!! — опять закричала на нее Рита. — А то, что по этой твоей логике, раз он не мог знать и соответственно ничего не знал, — значит, он не мог снимать и соответственно не снимал. А он снимал! Я видела это, понятно тебе?! Он снимал!

— Рита…

— Я не знаю, откуда он это знал заранее, — бушевала Рита. — Но я знаю, что он обо всем знал, сволочь, и я хочу знать, как ему это удалось.

Она начинала путаться в словах, но это ее ни капельки не волновало.

— Звони! — потребовала она. — Немедленно! Пусть мне скажут, что я дура, но пусть скажут! Или я действительно сойду с ума!

Лена помедлила немного, прежде чем принять окончательное решение. Ваня говорил — только в экстраординарном случае!

Поймет ли Олег, что это тот самый случай? В словах Риты была логика, которую любой другой на ее месте отбросил бы за ненадобностью. Но Лена хорошо знала свою подругу. Рита никогда не обращала внимания на те мелочи, которые ничего не значили. Ее чутье не пропускало только те незначительные на первый взгляд детали, которые могли впоследствии сыграть роковую роль. Так было и в годы их юности, и в то короткое время, что они общались после пятнадцати лет разлуки.

Для Риты не существовало мелочей, если они мешали ей жить. Нет, не так. Любая мелочь мешала Рите жить, если хоть какое-то отношение имела к ней и ко всему, чем она жила. Нет, тоже не так…

Короче: если Рита говорит, что уверена в чем-то, значит, это «что-то» достойно внимания.

Несмотря на то что когда-то, в юности, она разрешила Рите «давить» на свои болевые психологические точки, однажды они поссорились так, что впервые за много лет встречали Новый год порознь. Рита сказала в тот день, уходя от нее:

— Сегодня ты теряешь меня, но что-то мне говорит, что это будет не самой большой твоей потерей.

Тогда, в ту минуту, Лена неправильно поняла смысл этих слов. Ей казалось, что Рита просто имеет в виду, что для нее, для Лены, ссора с подругой — не слишком большая потеря, что она не станет переживать из-за размолвки. Ей даже было обидно, что Рита так думает. Но потом, когда на встрече Нового года они навсегда расстались с Ваней (тогда, много лет назад, это казалось — навсегда!), она поняла, что интуиция Риты верно подсказала подруге: больше ссоры с ней Лена переживала только размолвку с любимым. За короткое время она потеряла двух самых близких людей: Риту и Ваню.

Вернувшись из Голландии, она нашла Риту, и первое, в чем та ей призналась: она видала Лену во сне не далее как этой ночью. И чувствовала, что та даст о себе знать. Или позвонит, или письмо напишет, или…

Или они просто встретятся.

И еще сказала ей Рита:

— И вообще, мне кажется, что наша встреча — не самая радостная из всех, что тебя здесь ожидают. Будешь ты радоваться еще больше. Кого ты встретишь — не знаю.