– Лучше всего в трактире у толстого Симеона, – откликнулся помощник, копаясь в сумке, которую вытащил откуда-то из угла, – это, конечно, не самый престижный трактир в Левендоте, но готовят там вкусно и не так чтобы слишком дорого.

– А Левендот – это…?

– Так город же наш, – с некоторым недоумением покосился на него помощник, протягивая завёрнутый в промасленную бумагу кусок мяса, – город называется Левендот, а лес – Фуортал, стало быть. Названия взяты из древнего эльфарского, только переделаны для человеческой речи, ну, вы понимаете, о чём я, да? Левендот – это значит «живой и мёртвый», а Фуортал на эльфарском – «живое кладбище», чтобы всем сразу понятно было.

– Это хорошо, когда сразу понятно, – не стал спорить Денис и тут вдруг спохватился, что даже не представился своему помощнику, – прости мне мою невежливость, я ведь даже не назвал своего имени.

– Ну так вам виднее, когда имя своё открывать, док, – понимающе закивал головой Захарий, – ну, вы понимаете, о чём я, да?

– Нет, но это пока не очень важно, – Денис уже стал привыкать к этой постоянной присказке своего помощника, – меня зовут Денис Юрьевич Воронцов.

– Ого! – уважительно охнул Захарий. – Столько имён, док! Вы из аристократов, верно, да? Денис Юри Вич Ворон Цов… Ох ты ж, как красиво!

– Думаю, будет правильно, если мы сократим их количество до одного, – предложил впечатлённый таким вариантом своего привычного имени Денис, – пусть я буду Денис. Можно Дэн.

Раньше ему не нравился такой сокращённый вариант собственного имени: было в нём что-то слегка искусственное, не подходящее лично ему. Но здесь, в этой новой жизни, оно почему-то прекрасно вписывалось в окружающее пространство.

– Доктор Дэн, – произнёс, словно пробуя на вкус, Захарий, – очень хорошо, док! Коротко, звучно, и запоминается легко. К тому же лесным пациентам выговаривать не сложно будет, так что куда ни посмотри – одни плюсы.

Денис поборол моментально возникшее желание уточнить, что за «лесные пациенты», но вспомнил название леса и решил, что пока обойдётся без этих лишних знаний.

– А ты, значит, Захарий, – улыбнулся он помощнику, откусывая от щедро посыпанного незнакомыми пряностями куска мяса.

– Захарий Винстен к вашим услугам, док, – поклонился парень, – я из семьи посредников, но мне гораздо интереснее всё, что с лекарским делом связано. Может, когда-нибудь поднакоплю денег и поступлю учиться, стану доком, как вы.

– А скажи, Захарий, есть у вас… у нас в городе что-то наподобие меняльной лавки? А то мне пока жалование, наверное, не начислено, – сообразил поинтересоваться Денис, – я бы золотую цепочку обменял на… какие, кстати, тут деньги в ходу?

– Ох, я же всё время забываю, что вы, док, из другого мира, и много чего про нашу жизнь не знаете, – покаянно всплеснул руками Захарий, – деньги у нас самые обычные: золотая марка, в ней сорок серебряных скитлов, в скитле – сто медных ассов.

– А сколько, например, стоит хороший обед?

– У толстого Симеона пообедать вам встанет в двадцать ассов, ну а в дорогой ресторации в центре во все пятьдесят.

– Кстати, а кто мне должен жалование начислять, или мне оно не полагается?

– Как же это не полагается? – изумился Захарий. – У вас их два, док: от города поменьше, всего десять марок, а от леса побольше – все сорок. Они же чаще намного к вам обращаться станут.

– То есть мне полагается пятьдесят марок в месяц? – быстро произвёл несложные подсчёты Денис. – Ну, это же нормально, да? На жизнь хватит?

– Конечно, хватит, – успокоил его Захарий, – тем более что жильё у вас казённое, вот прямо тут, в клинике. Ну а на остальное хватит, к тому же лесные – они завсегда с благодарностью. То дичи принесут, то ягод, то грибов или трав редких. Док Фиблис, который тут до вас был, очень их травы хвалил.

– А куда он делся? – тут же спросил Денис, устыдившись про себя, что эта мысль не пришла ему в голову раньше. Ведь должен же был тут работать какой-то доктор, раз есть целая клиника.

– Так умер, – пожал плечами Захарий, – от старости, ну, вы понимаете, о чём я, да? Он последние пару лет уже и не мог никого лечить: и не видел ничего, и не помнил, и лекарства путал. Да и неудивительно: семьсот лет всё-таки, не шутка.

– Сколько?! – Денису показалось, что он ослышался. – Наверное, семьдесят, а не семьсот…

– Почему? – Захарий удивлённо нахмурился. – Для дока семьсот лет нормальный возраст. Маги – те вообще по полторы тысячи живут, а то и больше. Он как сдавать совсем начал, мы тогда заявку на нового доктора и отправили в столицу.

– А для обычного человека норма сколько?

– Для обычного? Ну, до ста пятидесяти почти все доживают, если ни войны, ни мора не случается. А кто и до двухсот скрипит, – подумав, сказал Захарий. – Мой вот дед двести восемьдесят прожил, ну так он в травах сведущ был, вот и протянул долго.

– А скажи… – Денис хотел задать ещё миллион и один вопрос, когда раздался громкий стук в дверь, и Захарий, тут же став серьёзным, быстрым шагом отправился открывать. Денис глубоко вздохнул и решительно направился вслед за помощником.

– … только прибыл, дайте отдохнуть! – Захарий явно пытался кого-то убедить повременить с требованием медицинской помощи, но в ответ раздавалось только невнятное ворчание.

Денис вышел на крыльцо и подавил невольное желание тут же спрятаться обратно под прикрытие относительно надёжных стен. Перед домом, положив огромную лапу с внушительными когтями на нижнюю ступеньку, лежал здоровенный – Денис никогда не думал, что они вообще вырастают до таких размеров – медведь. Он утробно рычал и держался второй лапой за морду, как человек, у которого сильно болит зуб.

– Что случилось? – спросил Денис, стараясь, чтобы голос не слишком дрожал.

– Да вот, – Захарий сердито ткнул пальцем в медведя, – пришёл и требует, чтобы ему челюсть вправили.

– Эээ-ммм-ррр-эээ… – простонал огромный мохнатый хищник и ткнул лапой в морду, которая действительно при внимательном рассмотрении выглядела какой-то перекошенной.

– А ты откуда знаешь, что он хочет, чтобы ему челюсть вправили? – спросил Денис, спускаясь по ступенькам невысокого крылечка и по широкой дуге обходя своего первого в этом мире пациента. – Он же рычит просто…

– Так я же сказал, что я сам из семьи посредников, – непонимающе взглянул на него Захарий, но вовремя сообразил и пояснил, – посредниками у нас называют тех, кто разбирает другие языки, лесные особенно. Людям же не всем дано понимать, вот посредников и приглашают, когда объяснить что-нибудь надо или по торговым