Шрифт:
Закладка:
Когда Кейт вернулась, чтобы ухаживать за отцом – как раз после недавнего расставания с Дэном, она наслаждалась тем, что может дышать полной грудью, как это всегда бывает с окончанием токсичных отношений. Кафе «Грушевое дерево» уже было процветающим бизнесом, завоевавшим себе верных поклонников среди жителей Блексфорда. Несмотря на сильное желание покинуть это место, Кейт в скором времени вынуждена была признаться себе, что успех Мэтта словно бы подстегнул ее притязания на этот городок и не позволил ей уехать.
Недавно отремонтированную кухню Мэтт сдал в аренду Карле и ее матери, включив их блюда в меню своего кафе, а также сделал скидку на напитки для заседаний книжных клубов и всякого рода сообществ. В таком маленьком и сплоченном коллективе, которое представлял из себя их городок, его кафе быстро стало центром, вокруг которого вращалась вся общественная жизнь Блексфорда.
Кейт избегала «Грушевое дерево», как вредный фастфуд. Когда ей хотелось кофе, она ехала в Блексли, а если встречала на пути Мэтта, переходила на другую строну дороги или ныряла в кусты. Первое время в кустах она проводила много времени. Кругленькая сумма, потраченная на шикарную кофемашину, помогло ей решить проблему кофеиновой зависимости, а вот найти способ избежать встреч с Мэттом в таком маленьком городке оказалось непросто.
Кейт зябко поежилась. Десять минут истекли, и дневной свет почти полностью померк. На крышах автомобилей поблескивала изморозь, а на безоблачном небе высыпала бриллиантовая россыпь звезд. Становилось все холоднее.
Телефон пиликнул.
«Ты где?»
Это было сообщение от Лауры.
Онемевшими пальцами Кейт набрала ответ.
«Я на месте! Сижу на скамейке в скверике, сиськи морожу. Задница, похоже, уже примерзла к скамейке. Придется ампутировать».
Ответ пришел немедленно.
«Что за хрень! Он не знает, что теряет. Хочешь, я найму киллера?»
Кейт вздохнула с усмешкой.
«Если тебя не затруднит».
Ричард не придет. «Блестяще. Я не могу устроить себе свидание даже за деньги». Кейт была разочарована, но не настолько, чтобы пропустить свой маленький чизкейк к полднику. Она попросила Лауру заказать ей пирожные в пакете.
«Давай, все равно подходи в поместье! Никогда не знаешь, чем может закончиться чужое свидание!»
Лаура поставила подмигивающий смайлик.
«Не могу. Слишком замерзла. Мне нужны кофе с собой и много чизкейков. Для полного выздоровления».
«Заметано. Целую».
Кейт встала, пошатываясь, руки и ноги совсем застыли от холода. Пальцев на ногах она вообще не чувствовала. Свернув плед, решила положить его в деревянную корзину у входа в кафе, где Мэтт его потом заберет. Сейчас у нее не то настроение, чтобы выслушивать подколы, даже если они дружеские и безобидные. Она сжала чашку, собираясь потом выбросить ее в переработку, и направилась домой.
В «Герцогском шлеме» кто-то играл на старом расстроенном пианино. Дребезжащая мелодия, напоминавшая «Танец Феи Драже» Чайковского, неслась по улице, смешиваясь с звоном колокольчиков у входной двери магазина Эвелин. Заиндевевшая трава серебрилась в свете фонарей. Перекрикивались дрозды, устроившиеся на ночлег в зарослях остролиста, которые тянулись вдоль дальней стороны площади и уходили в Гончарный переулок.
Отопление дома работало, но Кейт решила еще затопить печь на кухне и в гостиной. Спеша домой, она согревалась, представляя, как будет это делать.
В холодильнике оставалась лазанья, приготовленная Карлой, у плиты стояло полбутылки хорошего красного вина, а над кофемашиной – солидный запас шоколада в жестяной банке. Кейт мысленно улыбнулась, выдыхая клубы пара; свидание с парнем не удалось, но дома ее ждал настоящий праздник, а по BBC как раз будут показывать «Гордость и предубеждение». И еще неизвестно, что лучше.
Кейт вздрогнула, когда ее окутал теплый домашний воздух. Захлопнув дверь, она закончила этот ледяной вечер. Автоответчик телефона на столе мигал красной тройкой. Кейт нажала «Прослушать» и пошла разжигать камин в гостиной. Из телефона до нее донесся громкий голос.
«Алло? Алло? Кэти, детка, ты там?»
Мама. Сообщение закончилось, началось следующее.
«Кэти, детка, это мама. Я получила на выходных посылку. Вижу, что для Джерри ничего нет. Кэти, милая, я тебя прошу, постарайся!»
Кейт нахмурилась, подсовывая смятую газету под горку лучинок. «Постарайся! – фыркнула она про себя, чиркая спичкой и бросая ее на бумажный ворох. – Пусть скажет спасибо, что упомянула его в открытке».
Джерри был не так уж плох, признавала она. Он очень старался, когда они встречались с мамой, хотя это случалось и нечасто. У него была квартира-студия в Чизвике, где он жил, когда участвовал в процессах в Англии, и Кейт всегда к нему хорошо относилась. Но покупать ему рождественские подарки она была еще не готова.
Посылку Кейт отправила матери еще три недели назад, чтобы быть уверенной, что ее наверняка доставят в положенное время. Она упаковала последнее произведение маминого любимого автора, лосьон для тела от Элизабет Арден, на который ей намекали с октября, шарф и пару пушистых вязаных носков в фиолетовую и зеленую полоску. По ее мнению, в декабре бывает холодно даже на Пальма-де-Майорка. Кейт поручила вязание Петулии – одной из участниц блексфордского клуба «Секси-кошечки и клубочки», лишь по недоразумению официально именовавшегося центральным пабом, поскольку более подходящего места для их кружка не нашлось. Ее мать и Петулия были близкими подругами до того, как у матери случилась вторая юность и она сбежала из дома с Джерри. Хоть вслух это и не произносилось, Кейт знала, что Петулия старается заботиться о ней после отъезда матери. В последний момент Кейт все же решила, что глупо оставлять Джерри без подарка. Она не могла заставить себя купить что-нибудь домашнее типа носков или лосьона после бритья, поэтому отправила матери купон на романтический ужин в ресторане на набережной как некий жест в сторону ее спутника.
Красный огонек индикатора начал подрагивать, попеременно загораясь и угасая, сигнализируя конец сообщения. Началось следующее.
«Кейт Амелия Тернер, перезвони мне! Есть новости. Никогда не догадаешься. Перезвони на мобильный».
Кейт вздохнула. Она надеялась, что мать не сотворила очередную глупость. У нее всегда была привычка очертя голову прыгать в омут. Кейт нажала на кнопку короткого набора маминого номера. Три гудка, и та подняла трубку.
– Кэти, милая! – Мамин голос звенел в динамике пронзительно и нервно. Она всегда была полна какой-то неистовой энергии, точно дикая лошадь.
Кейт часто задавалась вопросом, как так вышло, что ее родители вообще поженились. Мама была такая общительная, любила шумные вечеринки, у ее голоса было всего две интонации: громко и оглушительно. А ее папа Мак (сокращение от Маккензи – он ненавидел свое полное имя) наоборот, любил уединение. Ему нравились судоку, вечерний чай, он избегал вечеринок, словно это были болота с крокодилами.
