Оказавшись внизу, около десяти минут наблюдаем за окрестностями. Поняв, что рядом нет противника, выдвигаемся вперёд. Первым отправляется Радзимир, следом мы с Ратной и замыкает Роберт, со своим пулемётом. В таком же порядке движемся дальше, скользя мимо погружённых в темноту домов.

Правда, как быстро становится понятно, какие-то осколки цивилизации ещё присутствуют — в окнах некоторых домах заметен свет свечей или лучин, да и слабые отзвуки человеческих голосов в окружающей нас тишине тоже слышны.

Пару сотен метров проходим без малейших препятствий, а потом идиллию нарушают автоматные очереди — где-то справа от нас идёт ожесточённая перестрелка. Ждём, пока всё закончится, прижавшись к боковой стене одного из зданий. Стрельба стихает где-то через минуту. А ещё через две, когда я уже собираюсь дать команду двигаться дальше, слышится мужской голос.

—Патруль ноль-пять, десятке — всё тихо, движения не видно. Приём.

В ответ что-то хрипит рация и я сжимаю в руках оружие. Этот парень идёт прямо на нас — вот-вот вывернет. И тогда придётся стрелять, раскрыв своё местоположение. Тогда дальнейшее продвижение в сторону башни станет крайне затруднительным.

Как бы то ни было — иных вариантов у нас нет, так что готовлюсь открыть огонь, как только цель появится в пределах видимости. Справа от меня, то же самое делает Радзимир — подняв автомат, нацеливает его на угол дома, дожидаясь, когда покажется солдат.

Как совсем скоро выясняется, попавшийся нам боец не слишком горит желанием пунктуально исполнять свои обязанности. И он вовсе не один — за углом здания слышатся сразу два голоса. Щёлкает зажигалка и скоро до моих ноздрей доносится запах сигаретного дыма. Патруль решил остановиться перекурить. Обратившись в слух, пытаюсь разобрать их слова.

—Как думаешь, удержится генерал? Говорят, тридцать второй батальон сегодня взбунтовался — кончили своего майора и заявили, что все могут идти нахер со своими приказами, они теперь сами по себе.

—А хрен его знает. Спецура точно с ним, а вот остальные… Мне сегодня старшой предлагал свалить. Говорит, чего тут подыхать непонятно за что — возьмём пару тачек, ребят и рванём за город. Туда скоро и гражданские валом ринутся — можно будет что-то вроде селения организовать. Мы защищаем, они нас обслуживают.

Первый, закашлявшись, сразу подхватывает.

—Чего мне не сказал? Если что, я с вами пойду. Ты прикинь, сколько сейчас баб будет свободных. А мы считай новая элита, при стволах и броне. Сами будут на член запрыгивать.

Его собеседник чуть посмеивается.

—Тебе лишь бы бабу в койку уложить, Стеф. Ты сам подумай, какие у нас просторы откроются — город свой собственный можно забабахать. Пусть на первых порах и сержант будет командовать, потом мы всё равно свою часть власти получим. А не станет делиться — пулю в голову и дело с концом. Не только в бабах счастье, ефрейтор.

Занятные у них настроения в войсках. Спустя секунду слышится голос Стефа.

—Да, мне и баб хватит. Ну и жрачки нормальной, вместо сухпаев и каши. Один хрен — лучше, чем тут под пулями бегать, как дебилы. Ещё и суки эти появляются раз за разом. Чего они к нам-то прицепились? Как будто людей вокруг мало.

—Ну, охотники не только по нашу душу приходят. Помнишь, тех тёлок, что мы нашли — там тоже «блестяшка» поработала. С мечами только они управляются. А вообще — надо было сразу валить, пока ещё все наши живы были. За каким хреном мы вообще приказы ещё слушаем? Правительства нет, штаба нет, ни хрена не осталось. А этот урод голосистый всё командует. Кто он, блядь такой, чтобы нас на смерть посылать? Обычный удод с большими погонами. Вот и пусть сидит, любуется на себя в зеркало, мудачина. Знаешь, сейчас вернёмся к сержанту и поболтаем — может прямо в ночь и рванём за город. Так даже сподручнее будет.

Слушая их разговор, вытаскиваю нож, медленно заведя автомат за спину и повернув голову к Радзимиру, пытаюсь знаками объяснить ему, что делать. Как мне кажется, тот понимает. По крайней мере, тоже берётся за нож. Ратна, замершая сзади, наблюдает за нашими действиями, сжимая в руках дробовик. А мы начинаем постепенно сдвигаться в сторону беседующих солдат, которые полностью поглощены разговором.

Слышат они нас слишком поздно — когда я уже подобрался к самому углу дома, за которым эта парочка курит. Тот, что по разговору кажется более интеллектуальным, прерывается на полуслове и шагает, чтобы посмотреть на происходящее за поворотом. На поверку, правда оказывается не таким уж умным — даже не поднимает автомата, чтобы быть готовым открыть огонь, в случае опасности. Стекло шлема тоже остаётся поднятым. Более того — даже сигарета так и зажата между пальцами левой руки.

Рванувшись вперёд, выбрасываю руку с ножом, вонзая лезвие в горло. Получается не так ровно, как хотелось бы, но в целом неплохо. По крайней мере, попадаю в плоть, а не броню. Потом врезаюсь в него, сбивая с ног. Радзимир, бросившийся следом, сцепляется в рукопашной схватке со вторым военным, а я прижимаю к земле своего противника, нанося новые и новые колющие удары ножом. Пару раз попадаю в лицо, рассекая щёки, но потом получается удачно вогнать сталь в самое горло и противник конвульсивно дёргается, из последних сил пытаясь меня сбросить.

Обхватив рукоять оружия пальцами, проворачиваю его в ране и вытаскиваю, сразу же нанося ещё один удар. Продолжая левой рукой давить на автомат солдата, прижатый к корпусу, бросаю взгляд налево. Там тоже всё заканчивается — Радзимир повалил свою цель на землю, надёжно того удерживая, а Ратна прямо сейчас долбит прикладом по его голове. После нескольких удачных ударов, военный обмякает, а приподнявшийся поляк, всаживает нож ему в глотку.

Через несколько секунду уже оттаскиваем тела за стену, где принимаемся сдирать экипировку. Боевые армейские костюмы, это куда круче амуниции СПП. Как минимум, уровень защиты должен быть выше — солдаты всё-таки применялись для борьбы с вооружённым противником, а не против гражданских, не обладающих огнестрелом.

Справляемся относительно быстро, хотя проделывать всё это в темноте, далеко не так удобно. Когда мы уже приближаемся к финалу процесса, хрипит рация одного из бойцов.

—Десятка, патрулю ноль-пять. Возвращайтесь. Едем прикрывать корректировщиков — сейчас начнётся артналёт.

Покосившись на рацию, хмыкаю. Интересно, что будет в качестве целей? Хотя, более важный сейчас вопрос — где переодеться. Я бы с радостью сменил экипировку СПП на трофейную, но для этого потребуется время. То есть нужно какое-то относительно защищённое место. И не слишком далеко — долго тащить два полноценных армейских костюма в руках, никак не выйдет. Слишком неудобно, да и снизит нашу боеспособность, вместе с мобильностью.

Как итог — оставив мёртвые тела сбоку от дома, перебегаем дорогу и в быстром темпе пройдя два дома останавливаемся, заняв позиции внутри очередного сквера, которые натыканы повсюду по городу. Глянув на остальных, определяю порядок действий.

—Ратна — возьмёшь мой комплект. Радзимир — тебе достанется амуниция Роберта. Первыми переодеваемся мы, вы прикрываете. Потом наоборот.