запад, а другая группа карателей переправилась через запруду у межзильской мельницы на лодках, чтобы ворваться в самый центр расположения батальона и разгромить его круговую оборону. Карателям удалось «отколоть» от основных сил резервную роту, а затем подстеречь лейтенант Рубениса и его адъютанта, когда те направлялись из одной роты в другую, и расстрелять из засады. Адъютант был убит на месте, а командир смертельно ранен. Батальон стал отходить на северо-запад[889].

Недалеко от хутора Перкони, в лесном квадрате 99/100, латышские солдаты наткнулись на трупы своих разведчиков и женщины, схваченных и расстрелянных эсэсовцами[890]. До сих пор лейтенанту Рубенису удавалось хоть как-то сдерживать своих подчиненных. Теперь же ненависть к оккупантам вырвалась наружу, и «неуправляемый» батальон устремился вперед, сея смерть среди попадавшихся на пути немецких частей. Одно немецкое подразделение, окопавшееся вдоль дороги Перкони — Абриняс, чтобы блокировать единственный путь к отступлению «мятежного» батальона, было сметено всего за 10 минут.

С наступлением ночи батальон добрался до сторожки лесника в лесу близ села Новадниеки. Оказалось, что здесь, на перекрестке дорог, заняла позицию еще одна немецкая часть, которая также пыталась блокировать мятежников. Внезапным минометным огнем батальон застал немцев врасплох: по словам очевидцев, те удирали в одном нижнем белье. В ту же ночь, как вспоминал Мелиус, «бородатые айзсарги и другие из числа осмотрительных», всего около 90 человек, исчезли из батальона и в дальнейших боях не участвовали. Как раз в эти дни, с 19 по 25 ноября 1944 года, началось третье наступление советских Прибалтийских фронтов. Немцы были вынуждены временно прекратить карательную акцию и отозвать задействованные в ней части.

«Усмаский батальон» беспрепятственно продвигался дальше, в сторону местечка Злекас, где его солдаты повзводно расположились на окруженных лесами хуторах, установив вокруг пулеметы и посты. Несколько раз к ним приходили парламентеры из отряда «Саркана булта»[891], беседовали, звали идти в лес и присоединиться к отряду. Но после последних боев большинство легионеров мечтали лишь об отдыхе. «Здесь мы жили еще более беспечно, — рассказывали впоследствии сами мятежные курельцы, — ели хозяйские пироги, пили пиво…» Разведка не велась вообще[892].

К тому времени, осенью 1944 года, деятельность советских партизан в Курляндии приобрела особенный размах. Если в середине лета того же года там действовали всего два партизанских отряда, то к концу года было уже шесть районов, которые считались немцами «находящимися под угрозой банд». В начале декабря 1944 года штаб окруженной в Курляндии группы армий «Север» с помощью сил полиции предпринял целый ряд крупномасштабных операций в районах действия партизан.

В ночь на 4 декабря немецкие карательные части вновь начали окружение Абавских лесов. В дневнике боевых действий группы армий «Север» 4 декабря 1944 года было записано: «В настоящее время происходит операция обергруппенфюрера СС Йеккельна, поддержанная штабом 16-й армии, чтобы очистить леса севернее Кулдиги от банд и членов организации Курелиса»[893].

6 декабря, после того как лес был окружен двойным кольцом войск, началось окружение хуторов, где засели мятежные «курелиешы». Те без боя отошли в лес и направились на заранее обусловленное место встречи — на так называемое Польское болото за хутором Вевери. Той же ночью батальон попытался прорвать окружение, но был остановлен сильным огнем противника. Утром 7 декабря штурмовой батальон вермахта, растянув роты цепью, стал прочесывать еще не тронутые лесные квадраты восточнее дороги на Вевери, где засели легионеры. Батальону не оставалось ничего другого, кроме как занять круговую оборону. Решающая схватка произошла у так называемой Веверской горки. Легионеры подпустили первую волну атакующих поближе, на занесенную снегом вырубку, а затем открыли шквальный огонь.

«Несколько офицеров наскочили прямо на стволы нашего взвода, — рассказывал позднее Волдемар Мелиус. — Мы открыли огонь из всего оружия именно в тот момент, когда один из них, в фуражке с высокой тульей, развернул карту и что-то показывал. Наш „костолом“ [скорострельный пулемет] буквально изрезал передних фрицев в куски. Оставшиеся в живых поползли прочь. Подбежав, мы насчитали 13 убитых, среди них оказались также майор Хазе[894] и оберштурмфюрер Курт Краузе[895]. Мы забрали у убитых автоматы системы Бергмана и патроны. Детально изучили карту майора с пометками о размещении немецких подразделений. Это помогло нашему взводу следующей ночью без потерь, хотя в это время и светила луна, порваться через Велогскую дамбу. На другой день мы, восемь человек, прихватив с собой миномет, ушли в отряд „Саркана булта“. Позднее подошло еще человек 70–80 наших»[896]. Бои длились с 5 по 9 декабря. Некоторые из уцелевших вернулись в 19-ю латышскую дивизию войск СС, другие присоединились к советским партизанам[897], прежде всего — к отряду «Саркана булта», в котором до самого мая 1945 года сражалось около 100 «курелиешей»[898]. Нацистское командование считало, что ускользнуть удалось примерно 400 из «курелиешей»[899], хотя их число наверняка пополнили новые дезертиры[900].

В дневнике боевых действий группы армий «Север» за 9 декабря было отмечено, как ни странно, успешное завершение карательной акции в Абавских лесах: «Операция обергруппенфюрера СС и полиции Йеккельна против банд: со стороны противника убит 161 человек, принадлежащий к бригаде [так в тексте] Рубениса и частям „Саркана булта“. Наших погибло 18 [человек] … Следует считать, что остатки частей Курелиса, сложившие оружие, разгромлены»[901]. В действительности, упустив значительную часть солдат из «Усмаского батальона», Йеккельн приказал расстрелять жителей окрестных хуторов и пленных легионеров, а затем выдал их за убитых партизан[902].

Руководство полиции безопасности и СД постаралось найти «виноватых», чтобы не оказаться самому в роли виновного — ведь оно само же санкционировало создание «группы Курелиса». Поэтому 18 ноября немецкий суд СС и полиции в Лиепае вынес нескольким офицерам из армии Курелиса недоказанное обвинение в «связи с англосаксами» и приговорил 8 человек к смертной казни[903]. Приговор был приведен в исполнение 19/20 ноября 1944 года[904]. Среди казненных были начальник штаба капитан Кристапс Упелниекс, полковник Петерис Лиепиньш, капитан Юлийс Муцениекс, старшие лейтенанты Янис Грегорс, Янис Раса и Прикулис и делопроизводитель Валтерс[905]. 19 ноября их отвезли на допрос в Лиепаю. В тот же день немецкий военный трибунал обвинил арестованных в связях с англосаксонскими спецслужбами и в подготовке восстания. Все обвиняемые были приговорены к смертной казни. Полковник Лиепиньш, капитаны Упелниекс и Муцениекс, старшие лейтенанты Грегорс, Раса, Прикулис и Филипсонс (из батальона Рубениса), а также Валтерс были расстреляны в ночь с 19 на 20 ноября 1944 года. Бывший командир 1-го батальона подполковник Эдуард Граудыньш, лейтенант Анкравс и начальник хозчасти группы Вилнис Павуланс были помилованы и отправлены в концлагерь Штутхоф[906].

Курелис также был