В 1917 г. Воронинские бани на Мойке не изменили своего назначения и продолжали работать. В 1930 г. всем ленинградским баням присвоили официальные номера. Воронинские стали «Банями № 43». Под этим официальным названием бани просуществовали до 2006 г., когда их закрыли по причине «значительной ветхости».

В 1874 г. по распоряжению Михаила Степановича Воронина снесли доходный дом № 82 и на его месте возвели новое доходное строение, по разработанному зодчим П.Ю. Сюзором проекту. Новое здание стали называть – доходный дом № 80–82 М.С. Воронина. Объединенные единым фасадом дома № 80–82 на набережной реки Мойки сегодня представляют единое четырехэтажное каменное строение, сохранившее свою первоначальную структуру и декор фасадов в духе эклектики.

Лицевые фасады здания имеют симметрично-осевую композицию с ярко выраженными центральными и боковыми ризалитами, которые оформлены, в свою очередь, арочным проездом с позднейшим воротным заполнением, балконами на кронштейнах с ограждением. Венчает здание профилированный карниз с сухариками, над входом установили металлические козырьки, цоколь облицевали известняковым камнем.

Начиная с октября 1917 г. в здании доходного дома № 80–82 на набережной реки Мойки размещались различные государственные советские предприятия. В начале XXI столетия в нем открылись два ресторана.

В 30-е годы ХХ столетия здесь жили российский геолог, специалист в области геологии и геоморфологии Восточной Сибири и Северо-Восточной России академик Сергей Владимирович Обручев и известный советский художник-график Н.А. Павлов.

«Когда там с Вяльцевой в „Елене“ играет Северский – Парис»

Значительная часть домов на левой стороне набережной реки Мойки между Вознесенским проспектом и Крюковым каналом в своем большинстве возведена в конце XVIII – начале XIX столетий. Шли годы, дома меняли хозяев и облик. Желая увеличить доходность строений, их владельцы перестраивали здания в доходные дома и сдавали их в аренду. Не избежал подобной участи и дом на левой стороне набережной Мойки, зарегистрированный под № 84.

История этого дома восходит к началу XIX столетия. Во времена правления императора Павла Петровича действительный статский советник Иван Кондратьевич Герард получил под застройку участок, простирающийся от набережной реки Мойки до Глухого переулка (Максимилиановского).

Военный инженер, тайный советник И.К. Герард родился 13 мая 1720 г. в Баварии. Первоначальное образование юноша получил в Германии, а завершил его в Петербургской Академии наук. После окончания обучения он поступил в 1765 г. на российскую службу под начало главного директора водяных коммуникаций графа Е.К. Сиверса. В 1790 г. Иван Кондратьевич в чине действительного статского советника занимает должность архитектора при Императорских водяных строениях. Под руководством Герарда было завершено большинство ответственных работ по налаживанию Вышневолоцкой водной системы и вводу в строй Ладожского канала. В 1798 г. И.К. Герард назначается членом учрежденного тогда Департамента водяных коммуникаций. В том же году специалист становится государственным инспектором по контролю работ на Вельевском канале, являвшемся эффективным сооружением, которое снабжало водой Вышневолоцкие каналы. Герард также является основным автором оригинального проекта по прокладке Московского водопровода.

Набережная реки Мойки, 84

В конце XVIII – начале XIX столетий император Павел I повелевает действительному статскому советнику Ивану Герарду провести работы по укреплению Адмиралтейской крепости, для чего царь приказал: «Срыть старые и соорудить новые, более высокие валы и бастионы, а также обновить палисад».

Французский аббат Ф.Ж. Жоржель в своей книге «Путешествие в Петербург», оказавшийся свидетелем талантливой работы Герарда при выполнении императорского заказа, писал тогда об Адмиралтействе после завершения работ под руководством инженера Johanna Conrad'a Gerhard'a: «Адмиралтейство опоясано крепостной стеной с бастионами по бокам, окруженной рвами, полисадами и валами. На валу размещались 100 пушек, возвещавших всякий раз горожан о знаменательных событиях в жизни двора и империи».

Трудовая деятельность Ивана Кондратьевича Герарда отмечалась высокими наградами: орденами Св. Владимира III степени, Св. Анны и Св. Иоанна Иерусалимского.

На земельном участке, подаренном императором Павлом I, действительный статский советник Иоган Герард успел построить лишь уличный флигель, выходящий своим парадным фасадом на набережную левого берега реки Мьи (Мойки). После его смерти в июне 1808 г. участок купил музыкальный деятель, композитор и основатель Русского музыкального общества, граф Михаил Юрьевич Виельгорский. Граф построил на приобретенном участке, в его глубине, свой дом, выходящий главным фасадом в Глухой переулок. Прекрасный сад усадебного особняка выходил на набережную левого берега Мойки и был отгорожен красивой металлической решеткой на каменных столбах. С двух сторон здание тогда ограничивали симметрично расположенные боковые флигели.

Знаменитый музыкальный деятель Михаил Юрьевич Виельгорский был незаурядным человеком, о нем Гектор Берлиоз сказал, что это «отличный музыкант», а Михаил Глинка уверенно заявил: «Я считаю графа одним из наилучших музыкантов, каких я только встречал, композитор-дилетант». Об этом упоминал и Роберт Шуман, сказав как-то: «Это настоящая художественная натура, гениальнейший дилетант…» Подобные определения ни в коей мере не являлись унизительными для статуса музыкального гения Виельгорского. В те времена так обычно называли людей, занимавшихся искусством или научной деятельностью «не по своему промыслу, а по склонности, по охоте». Однако позже слово «дилетант» приобрело совсем иное, порой оскорбительное и отрицательное значение: «Любитель, занимающийся каким-либо искусством или серьезной научной деятельностью без предварительной специальной профессиональной подготовки, поверхностно знакомый с предметом, коим он стал заниматься». Проходили годы, а о М.Ю. Виельгорском продолжали с восхищением упоминать в журналах и книгах со старой приставкой к его имени, как о «композиторе-дилетанте».

И это о человеке, о котором Джоаккино Россини упоминал как «о первом знатоке в мире», а первый директор российской Консерватории Антон Рубинштейн, особо выделяя его дарование, говорил: «Большой талант с глубокими познаниями». Наш современник – журналист Вадим Дмитриевич Соколов – в книге «Рядом с Пушкиным» со справедливым возмущением писал, что «отличный сочинитель и „первый знаток в мире“, а также „большой талант с глубокими познаниями“ предстает перед нынешним поколением дилетантов этаким недоучкой. А между тем, этот „недоучка“ в разное время изучал в Петербурге гармонию у Мартин-и-Солера, контрапункт у И. Миллера, у рижского органиста Тауберга – основы композиции, во Франции совершенствовался у преподавателя Парижской консерватории Луиджи Керубини… Неужели все это – не специальная подготовка?»

«Дилетант» Михаил Юрьевич Виельгорский являлся виртуозом-исполнителем сложнейших музыкальных произведений, свободно читал партитуры и еще прекрасно пел. Друзья и современники графа единодушно отмечали его добродушие. Гофмейстер граф Виельгорский организовал выкуп из крепостной зависимости Тараса Шевченко, являлся близким другом А.С. Пушкина и принимал искреннее участие в судьбе поэта. Он первым поспешил к смертельно раненному гению и не отходил от него в минуты его кончины. Михаил Юрьевич после смерти друга стал опекуном его детей.

В построенном на приобретенном участке доме № 84 на набережной Мойки