– Не очаровывайся, Ксюша, это все ненадолго, – проговорила самой себе, глядя на цветы.

Вечером возвращаясь с работы, я снова заметила во дворе Мазду Лаврова. За последние недели это уже стало привычным. Не знаю для чего, но Денис чуть ли не каждый день ошивался возле моего дома. Нет, он не звонил, не стучал в дверь, никоим образом себя не проявлял. Он просто стоял под моими окнами. Зайдя в подъезд и поднявшись на свой этаж, замерла, увидев Дениса сидящего на полу у моей квартиры.

– Что ты тут делаешь?

– Тебя жду, – он поднялся и отошел в сторону, давая мне подойти к двери.

– Не стоило, – я вставила ключ в скважину, собираясь открыть дверь.

– Ксюш, давай поговорим… – Денис подошел ближе.

– Раньше надо было разговаривать, не считаешь?

– Ксюх… я дебил, полный мудак, но я с ума схожу без тебя. Готов на коленях ползать, только скажи, – сердце сделало предательский кульбит после его слов.

– Лавров, ты сам поставил точку. Зачем начинать все сначала? Зачем все эти красивые слова? Не поздно ли ты мне их говоришь?

– Лучше поздно, чем никогда.

– Не наш случай, – проговорила сквозь зубы, собирая всю свою силу воли, чтобы не дать внутренней слабости взять верх.

– Ксюша, пожалуйста, дай мне просто шанс, если не изменить, то хотя бы попытаться объяснить все.

– Не уверена, что пойму тебя. Не растрачивай попросту свой запал. Найди другую шл*шку. Уверена, претенденток достаточно.

– Ксюх, ну, у*би мне чем-нибудь. Лицо расцарапай, наори, нахрен пошли, но… – он осекся на полуслове.

– Что «но»?

– Твое безразличие и холодность просто убивает…

– Ты меня убил в тот день, Денис. Растоптал. Вытравил всю душу… – вдох, еще один. Мне нельзя нервничать. – Спасибо за цветы. Красивые. Считай, что извинения за свои слова ты получил. Но это ничего не меняет. Видеть тебя я не хочу. Начинать все с начала не намерена. Поэтому уйди, пожалуйста. Я не готова сейчас к разговору.

– Ксюш… – не даю ему договорить, перебиваю.

– Мы поговорим с тобой… но позже, не сегодня… Я устала, уходи.

– Хорошо, прости… – он отступил на шаг, а я проскользнула в квартиру, закрыв перед ним дверь. И тут же прижалась к ней спиной, прикрыв глаза и переводя дыхание. Только не плакать. Это просто слова. Нелепый разговор. Но что же так сердце щемит? Зачем смотрит на меня так? Зачем вообще сюда таскается… С чего это Лавров, который женщин за людей никогда не считал, вот так ходит, мой порог оббивает? Муки совести? На него совсем не похоже.

Какой-то части меня хотелось ему поверить. Поверить в его раскаянье. Но я не могла. Одно я знала в этой жизни точно: люди редко меняются, а мужчины и вовсе лишь в порядке исключения. Исключения, которые подтверждали правило. Сколько раз в детстве я слышала, как мой отец после очередного запоя клялся маме, что больше никогда не будет пить, что его загулы больше никогда не повторятся. Но это «никогда» длилось максимум месяц, и все повторялось снова. Так и с другими пороками: если мужик гуляет, изменяет, то, сколько бы он не клялся, что больше «ни-ни», все равно изменит. Лавров – клинический мудак, и это, к сожалению, тоже не лечится….

***

Не могу без нее. Работать не могу, жить не могу, дышать не могу… Каждый день приезжаю к ее дому, как долбанный сталкер, маньяк, шизик. Сижу и наблюдаю, как она приходит с работы, как загорается и гаснет свет в ее окнах. И понимаю, что мог бы быть сейчас с ней рядом. Мог бы… Но сижу, как полный идиот, в машине, потому что не имею права даже позвонить ей, чтобы услышать ее голос. Обещал не мозолить глаза, не появляться, но не могу удержаться на расстоянии. И с какой стороны подступиться к ней не знаю. Увидел Ксюшу у ресторана тогда и поразился ее сдержанности, холодности, отстраненности. Словно не она это. Ксюха всегда была эмоциональной, вспыльчивой, а тут просто холодная стерва. Стояла передо мной. Отвечала четко, по делу. Едкими фразами ставила меня на место. Жестко. Заслуженно. Но невыносимо…