И не прогадал. Сезон для его нового клиента выдался фантастически удачным. Дюжина побед в двух десятках гонок, пять вторых мест и сразу два чемпионских титула в двух разных первенствах формулы «Форд-1600» — одно, из шести этапов, проводил Британский королевский автоклуб, а другое, включавшее 13 гонок, по имени спонсора называлось «Таунзенд-Торесен». На этом карьера будущей звезды автоспорта Айртона да Силвы завершилась навсегда.

Он уехал домой, в Сан-Паулу. Лилиане быстро надоели ужасная английская погода, автогонки и еще больше то обстоятельство, что на бессмысленное кружение по асфальтовым кольцам в разных концах этой холодной чопорной страны уходили все их карманные деньги. А еще мужа никогда не было дома — все гонки и тренировки, тренировки и гонки. Лилиане хотелось съездить в Лондон, походить по магазинам, кино, театрам, паркам, поглазеть на гвардейцев в медвежьих шапках и картины в галерее Тейт. Вместо этого приходилось жить в сельской глуши и выслушивать бесконечные беседы об автомобилях. Айртон мог до утра рассуждать о подвесках, шинах, пружинах, давлении и тому подобной дряни.

— С меня хватит! — заявила она в октябре.

— Я сделаю, как ты захочешь, любимая, — ответил Айртон, улыбнувшись, как он умел это делать, застенчиво и ласково. — Займусь крупным рогатым скотом: у отца есть приличное ранчо в Жоянии. Как ты думаешь, из меня выйдет хороший управляющий? А зимой будем ездить в Ниццу, Лондон, Париж, Голливуд — куда захочешь.

И молодые уехали домой, в Бразилию.

Через три месяца они разошлись, и седьмого марта восемьдесят второго Айртон выиграл первый этап британского чемпионата формулы «Форд-2000».

«Ну же, испытайте меня!»

Ничего подобного, он вовсе не остался один. В Англию, чтобы брат не чувствовал себя совсем уж тоскливо, вместе с ним отправился Леонардо да Силва и их закадычный приятель Алвару Тейшейра. Только вот сам он стал теперь совсем другим человеком — Айртоном Сенной.

Придумала все мама. Выслушав сына... Нет, точнее, все было не совсем так. Обиженный ребенок объяснил родителям, почему он не хочет продолжать карьеру пилота. Он думал, что в автогонках все зависит от таланта, способностей, отваги, а оказалось, что собственное твое мастерство — дело десятое. Главное — уговорить спонсоров, и у кого язык подвешен лучше, кто может уболтать больше богатых дядек из разных могущественных компаний, тот и будет чемпионом. Или рука нужна где-нибудь в правительстве — вон как у Пике, у которого отец был министром, это все знают. Или великодушные и влиятельные в автоспорте друзья. Ведь помогает же Эмо Фиттипальди своим молодым землякам. Всем, кроме него, да Силвы. Вот почему победителю сразу двух чемпионатов так и не досталось места ни в одной из «конюшен» «Формулы-3». Нет, лучше заниматься скотоводством...

В сезоне 1981 года «Ван-Даймен» Айртона да Силвы всегда стоял в первых рядах.

— А что, если тебе сменить фамилию, сынок? — спросила тогда мама. — Да Силва в Бразилии, наверное, больше, чем Смитов в Англии. У необыкновенного чемпиона, — а я верю, что рано или поздно ты обязательно станешь лучшим в мире гонщиком, — и имя должно быть необыкновенное. Милтон, как ты считаешь, ведь это будет замечательно, если наш мальчик войдет в историю автоспорта как сын итальянской иммигрантки Нейде Сенны, родившейся в далеком Неаполе?

Да Силва-старший задумчиво покачал головой и произнес:

— А что, это может сработать. Мама у нас голова, правда, сынок?

И все они подумали одно и то же — в отличие от Айртона да Силвы Айртон Сенна вроде как и не был женат. В католической стране соображение немаловажное. На том и порешили.

Но пока бразилец раздумывал над своим будущим, на другом конце света жизнь не стояла на месте. Еще в Сан-Паулу Айртон узнал, что места в команде «Ван-Даймен» заняты. Хорошо хоть, осталась единственная вакансия в полузаводской «конюшне» «Рашин-Грин». Правда, чтобы туда попасть, нужно было заплатить десять тысяч фунтов. Но разве это деньги? И Сенна отправился в Европу.

Сказать, что сезон выдался удачным, значит, ничего не сказать. «Он вернулся! — писал уже 11 марта "Автоспорт". — Звезда формулы "Форд" прошлого сезона сел за руль гоночного автомобиля впервые за последние пять месяцев. И сразу же проехал круг почти на полторы секунды быстрее лучшего из соперников. Учтите, это ведь формула “Форд-2000" — а значит, бразилец впервые в жизни стартовал на сликах — покрышках без рисунка». Следующие шесть месяцев принесли ему двадцать одну победу в двадцати семи этапах и еще два чемпионских звания в формуле «Форд-2000». «У юного бразильца, видимо, нет достойных соперников, — говорили скептики. — В этом чемпионате явный кризис. Посмотрим, как Сенна покажет себя в "Формуле-3"». В середине ноября Айртон получил приглашение на единственную, не входившую в зачет чемпионата гонку Ф-3 в Тракстоне и, пересев с «Ван-Даймена-RF82» на совершенно незнакомый, более мощный и быстрый «Ральт-RT3», выиграл квалификацию, установил лучшее время крута и победил, заработав контракт на следующий сезон в «Формуле-3» в команде «Уэст Серри Рэйсинг».

Только вот чем чаще он выигрывал, тем все более одиноким становился. Нет, и брат, и Ботельу, и Тейшейра всегда были рядом — хвалили и поздравляли, подбадривали и убеждали, успокаивали и раззадоривали. Но друзей у Сенны не было. Может, из-за того, что интересовали его только автомобили. Точнее, гоночные автомобили. А еще точнее — тот единственный автомобиль, на котором он, Айртон Сенна, финиширует первым. Парень никогда не отказывался в свободный часок завалиться в местный паб с механиками и инженерами команды, но молчаливо сидел в сторонке, потягивал сок или колу и заговаривал, только когда его спрашивали. «Да, удивительно скромный, стеснительный парень», — сказал как-то Фёрман.

Весной восемьдесят третьего Сенна выиграл девять гонок британского первенства подряд. Статистики подсчитывали рекорды: восемь из девяти поул-позиш, восемь из девяти рекордов крута. Соперники, совершенно сломленные, пытались объяснить успехи бразильца то огромным опытом настроек шасси на все трассы, который накопила «конюшня» Дика Бенеттса, то их особыми отношениями с поставщиками шин, фирмой «Эйвон». Но дело-то было совсем не в этом.

Еще годом раньше Денниз Рашин и Робин Грин подметили в Айртоне редкий дар: парень мог буквально посекундно описать поведение машины на любом из кругов прошедшей гонки или тренировки, каким-то непостижимым образом понимал, слышал, чувствовал, как в данный момент работает каждая пружина в подвеске, каждая покрышка