К концу сентября 1700 года мой корпус и присоединившийся к нам северный корпус генерала Дроздова уже смогли взять Витебск, Полоцк, Оршу, Шклов, Могилев, Борисов, Минск, Слуцк, Пинск и Брест. И переправившись через Западный Буг моя армия двигалась на Люблин. Вообще-то, мы шли на Краков, где в данный момент находилась столица Речи Посполитой. Но Люблин как-раз находился на пути нашего следования. Поэтому мы его также решили захватить. Все равно ведь мимо идем. И вот там возле Люблина мы, наконец-то, и встретили вражескую армию. Отменно! А то я как-то даже успел заскучать.

Монотонность нашего передвижения по территории Речи Посполитой меня утомила уже. Я ждал от бравых поляков большего драйва. А они лишь в страхе разбегались перед моей огромной армией, в которой на данный момент насчитывалось сто шестнадцать тысяч человек. По меркам Европы – это нереально много. Обычно здесь бегали армии по двадцать-тридцать тысяч солдат. Встречные вражеские города также сдавались без боя. Хотя нет! Некоторые замки и крепости пытались сопротивляться, но очень быстро сдувались. Придавленные нашей численностью и огневой мощью. Короче говоря, какая-то несерьезная война получалась у меня. Где пафосное превозмогание? Где сильный, многочисленный и коварный враг? Как это нам показывали в кино про Петра Первого. Вот там всегда дурной пафос так и пер из ушей. И под героическую музыку показывали трудную борьбу против беспощадных и сильных врагов. Почему-то в моей реальности такого не было. Может быть, потому что я выбрал правильную сторону в этом эпохальном конфликте, названном Северной войной? И в итоге, со мной Россия приобрела гораздо больше, а потеряла гораздо меньше.

Как бы то ни было, но под Люблиным нас ожидал польский король Август Второй со своей объединенной армией в шестьдесят тысяч человек. Поляков и литовцев там было сорок тысяч. А саксонцев двадцать тысяч. Похоже, что правитель Речи Посполитой и Саксонии выгреб с них всех бойцов, что там были. Хотя, скорее всего, у него на большее количество солдат просто денег не хватило. Сейм и так расщедрился и выдал ему денег аж на сорок тысяч польских и литовских вояк. Что для скупой Речи Посполитой очень много. Они давно такие большие армии не собирали. Саксония также чисто физически больше солдат выставить не могла уже. Это же вам даже не Швеция. Это еще более мелкая европейская страна.

Появление армии польского короля для меня совсем не стало сюрпризом. Разведка у меня сейчас работала хорошо. Поэтому я прекрасно знал где и сколько войск собрал Август Второй. И даже состав его армии. Сейчас в польско-саксонском войске насчитывалось двадцать пять тысяч пехотинцев и тридцать пять тысяч всадников. Если пехоту там составляли в основном саксонцы и наемники. То конница практически вся состояла из поляков и литовцев. И по своему внешнему виду вражеские всадники сильно напоминали моих дворян из разрядных полков или татар. Большинство из них были одеты в кольчуги и вооружены саблями, копьями, гладкоствольными пистолетами и карабинами.

Когда моя армия приблизилась к Люблину. То поляки даже дали нам время, чтобы построиться для боя и выкатить артиллерию. А вот я бы атаковал нас на марше. Так у более малочисленного и хуже вооруженного польско-саксонского войска был бы хоть какой-то шанс на победу. Но Август Второй решил сыграть в рыцаря. Он даже прислал своих парламентеров, чтобы предложить нам сдаться на его милость. Ох, какая прелесть! Неужели, в Европе еще остались вот такие полководцы с инстинктами куртуазных рыцарей средневековья? Впрочем, да! Поляки любят такие вот красивые и пафосные жесты. А Август Второй хоть и был немцем, но очень хорошо подошел заносчивым и пафосным полякам в качестве правителя. Он любил живопись, искусство и роскошь. Его королевский двор своим убранством, нравами и пышностью подражал французскому королевскому двору в стиле Людовика Четырнадцатого. И красивые жесты этот позер в королевской короне тоже обожал. Правда, он лишь на словах был таким из себя честным рыцарем. А на деле мог спокойно подставить и предать своего союзника. Что этот польский король и делал, обманывая Петрушу. В другой истории Август Второй, будучи союзником России в Северной войне, заключал с врагами Петра Первого тайные союзы против России. Это многое говорит о гнилой и лживой натуре этого немецкого поляка. Слушать дальше заносчивых парламентеров польского монарха я не стал. Заявив, что дальше будут говорить мои пушки и русские винтовки. Больше нам говорить было не о чем. Выслушивать куртуазный бред из рыцарских романов я не хочу. Все должно решиться на поле боя.

У меня в этой битве под Люблином было не только больше людей, но и пушек с ракетами. Нет, у Августа Второго тоже имелась артиллерия. Но его пушки были не такими многочисленными и дальнобойными как наши. Поэтому когда началась артиллерийская дуэль в начале Люблинского сражения. То наша артиллерия очень быстро подавила вражескую. И потом продолжила обстрел уже пехоты и конницы Августа Второго. Провоцируя польских всадников на атаку. В принципе, польские и литовские шляхтичи никогда не отличались особой выдержкой. Как и все европейские дворяне. Поэтому они, наплевав на все приказы короля Августа, пришпорили своих коней и рванули в атаку на наши войска. И довольно быстро попали под огонь нашей пехоты. Русские винтовки системы «Зубова» стреляли дальше и точнее чем гладкоствольные карабины и пистолеты вражеских кавалеристов. Поэтому поначалу они даже не могли стрелять в ответ.

Но тут надо отдать полякам и литовцам должное. Несмотря на потери и непрерывный обстрел со стороны нашей пехоты и артиллерии. Вражеские всадники продолжали упрямо скакать в атаку. Мда! Храбрости этим людям было не занимать. Это вам не трусливые турки, татары и ногайцы. Те после таких больших потерь уже бы давно обратились в паническое бегство. А поляки и литовцы вовсю скачут в атаку. И только когда по ним ударили девять сотен ракет с осколочно-фугасной боевой частью. То бравые гусары противника не выдержали. Да, это было очень страшно. Рев ракет даже напугал лошадей у наших калмыков. Правда, этот испуг довольно быстро прошел. Так как лошади калмыков уже не раз слышали выстрелы наших ракетных установок. Потому и попривыкли. А вот кони наших врагов видели и слышали такое страшное зрелище впервые. В итоге, у них сдали нервы. Многие животные обделались. Некоторые