Не могу. Выполняю приказ командира. – Говорит она гордо вскинув подбородок. – Да и плевать я хотела на гордую сучку в виде итальянской засранки. Сегодня ты есть, завтра тебя нет. Строишь из себя великую императрицу. Пф. Ты просто его любовница, временное лекарство. Не более.

Я знала на что она намекает. Прекрасно понимала и от этого было жутко больно.

- Я его жена и хозяйка этого дома. – Повторила я упрямо.

- Этот дом принадлежит Демиду и Изи. – Ответила Арина, качая головой и уничтожая меня. Они знали Изи. Эту загадочную, невидимую Изи. – В нём, конечно, сделали капительный ремонт и выветрили дух Изи к Вашему приезду, но он всё же ЕЁ. Дэм строил его для неё и веранду сделали такую как она любит… - Я почувствовала, как задыхаюсь. – Не знала? Такая дура. Зайди в библиотеку и посмотри внимательно на стол Демида, там всё кричит о той, кого он по-настоящему любит. Ради которой он готов был умереть!

Меня растоптали. Унизили.

Я никогда не лазила по вещам Демида, это был его кабинет и стол, у меня не было привычки рыться в чужих вещах. Но Арина заставила меня подняться в библиотеку и сесть в массивной кресло хозяина этого дома.

Её дом…

Стол был пуст, тут ничего не осталось после отъезда Демида. Я открыла верхний ящик и первое, что я увидела. Фото.

Её…

Демид даже не скрывал свою любовь.

Красивая брюнетка с жарким, чувственным ртом и невероятными зелёными глазами. Она была красива. Блядь. Она была ахуительно красива. Я прежде не видела никогда таких красивых девушек.

Изи…

За фотографией прекрасной возлюбленной было свадебное фото. Тошнота подкатила к горлу. Демид держал на руках Изи. Он смеялся во всю ширь своего рта, прижимая невесту к груди, которая смущенно прятала руками лицо.

Я поняла, что меня стошнит сейчас от презрения к самой себе, от того в какое ничтожество превратил меня Демид Гроссерия. Он заставил меня влюбиться и растоптал как тупорылую мошку.

Он никогда так не улыбался со мной, никогда не брал на руки и не кружил. Я вообще была уверена, что он не способен на такие эмоции, что это особенность его характера.

Следующая фотография была снимком узи, на котором мало было что разобрать, но подпись сзади говорила сама за себя. Тринадцать недель Алисе Гроссерия…

Ровный женский почерк. Наверняка, это писала Изи. Для него.

Его дочь… У Демида была дочь.

Крик из груди рвался наружу. Я сползла на пол. У них была девочка. У него была другая семья, пока он играл со мной… Демид был отцом.

Связь с реальностью разрывалась. Ничего не понимая, я пыталась продолжать дышать, полезла дальше в ящик, желая раскрыть эту тайну и перестать мечтать, что мы можем быть счастливой семьей. Последние дни я представляла, что будет если я забеременею? Он изменит окончательно своё отношение ко мне или расстроится?

Оказалось, что я не могу ни на что рассчитывать.

Документы о браке. Твою мать, они были женаты! Она не была какой-то мимолетной пассией. Она была его законной женой.

Дальше.

Документы… Заключения о вскрытии и смерти.

Холод сковал пальцы, трудно было удержать в руках тонкие листки бумаги с ужасными подробностями.

Я мало, что могу разобрать, но главный смысл в том, что она умерла почти два года назад вместе с его дочерью.

Изумруд Гроссерия – любовь всей его жизни. Снова беру в руки фото моей главной конкурентки. На меня с фотографии смотрит очень красивая девушка с пышной копной волос. Зелёные ведьмины глаза поражают своим цветом, никогда не видела таких прекрасных глаз.

В горле першит ком.

Демид хранил её фотографии в своём столе. Пересматривал и думал о только о ней. Любовь всей его жизни. Мать его не родившегося ребёнка.

У него не было ни одной моей фотографии, мы практически никуда не ходили, проводили всё время дома, просто трахались, а её фото были в его столе. Он хранил их, думал о ней.

Они были его семьёй. Они остались его семьёй… А я? Кем я была для него?

Я истерично захохотала. Я действительно была лекарством от его тоски. Красивой развлекушкой, не более. Демид был прямолинеен, он и сказал мне, что я его не интересую.

Так почему я решила, что может быть как то иначе?

- Что ты тут делаешь? – Запыхавшийся Демид нависает надо мной, вырывает из моих рук фотографии, буквально выдирает их. Когда он успел прийти? Сколько я просидела в той комнате? – Кто разрешал тебе рыться в моих вещах?

Каждый раз, когда я просто упоминала его Изи, он выходил из себя, становился зверем, стоило мне прикоснуться к ней – как он превратился в самого Дьявола, готового испепелить заживо.

Глаза Брюнета налились кровавой болью.

- Это вроде и мой дом. – Пытаюсь защититься, но смотрю на него с непроглядной тоской. Демид не был тёплым или соскучившимся по мне после долгой разлуки, он был колючим и злым, готовым разорваться меня. А всё потому, что я прикоснулась к самому сокровенному в его жизни. – Увидела фотографию, решила рассмотреть. Интересно же, по кому мой муж сохнет.

Всегда, когда я упоминала его святую Изи, Демид выходил из себя, он багровел и готов был совершить убийство. Он просто любил её, боготворил и хранил светлой образ. Можно конкурировать с кем угодно, кроме той, что умерла… Он всегда будет её любить больше.

Я назвала его «моим мужем» и теперь усомнилась в собственных словах. Демид был её, не мой.

- Прости. Это меня не касается. – Передёргиваю его, вспоминая его любимую фразу.

Против мёртвой женщины я не имела ничего плохого, не могла её ненавидеть. Но вот Демида я начинала ненавидеть искренне.

- Пошла вон. – Прогоняет меня Демид, пряча фотографию в карман. Таким злым я прежде его не видела. Адский огонь сжирал меня заживо. Он так