Вместо этого он отстранился.

— Всё в порядке?

Она приподнялась на локтях, колени всё ещё были расставлены, как подношение.

Логан посмотрел на неё ничего не говорящим взглядом. Он сказал себе, что оцепенение было связано с его волнением за Зика, потому что, чёрт его побери, ни одна женщина не могла вызвать у него такое же возбуждение, как Калла в библиотеке.

— Ты… — она перекатилась на четвереньки, подняв задницу в воздух, — …предпочитаешь, чтобы я встала так?

Может быть.

Возможно, если бы он не видел её лица, он мог бы поплыть по течению, за исключением того, что её волосы имели платиновый оттенок, как будто она недавно их покрасила. В свете свечей он почти отбрасывал странный зеленый оттенок.

Логан нахмурился.

Не то что у Каллы, чьи длинные белокурые локоны имели натуральный медово-золотистый цвет — такие, в которых так и хочется сжать кулак и вдохнуть.

Подошёл официант с напитками и поставил их на стол, прочищая горло. Блондинка повернулась, чтобы сесть, на её лице отразилось замешательство.

— Я не понимаю… в лифте ты… чего ты от меня хочешь-то?

Логан ничего не хотел — не от неё.

Только одна женщина заставила его стены надломиться, и его тело горело для неё. Он нуждался в её прикосновениях. Жаждал, как наркотика, струящегося в его крови, и не насытится, пока его руки не окажутся на ней.

Девственница или нет, Логану нужно было что-то сделать. У него было достаточно зависимостей в жизни, чтобы понять, что это ощущение не исчезнет само по себе — оно станет только хуже.

Оставив свой напиток и блондинку, он встал и вышел.

Глава 23

Прислонившись к стойке, Гевин опрокинул наполовину полный стакан зеленого абсента и стукнул им о стойку.

Бл*ть.

Он провёл рукой по лицу и закрыл глаза ладонями, поскольку его разум отказывался отпускать мысль о том, что Зик где-то валяется наполовину изувеченный.

— Плохая ночь? — раздался женский голос рядом с ним.

Насильно фыркнув, Гевин убрал руки от лица. Фигуристая брюнетка потягивала мерло, её глаза выставили всю её чувственность напоказ, пока она смотрела на него поверх бокала. Он осмотрел её сексуальное черное вечернее платье с асимметричным вырезом, подчёркивающим подтянутые руки и очерченные ключицы. Разрез сбоку открывал её бедро из-под длинного подола платья.

— Я подхожу? — Она провела пальцем по краю бокала.

— Подходите? — Гевин покачал головой и сделал знак Пэту налить ещё. — Мои извинения.

— Не надо извинений. Не каждый день на женщину заглядывается мужчина, достаточно знатный, чтобы пить абсент. Я приму это как комплимент.

Губы Гевина тронула улыбка.

— Не каждый день красивая женщина спрашивает меня о моей ночи.

— Вы так и не ответили на вопрос.

— Конечно, вы ведь пришли в бар не для того, чтобы слушать, как жалкий ублюдок жалуется на свой день.

Её лицо стало серьёзным, когда она сделала глоток и проглотила напиток, отводя от него взгляд.

— Очевидно, я пришла сюда, чтобы посмотреть, как мой лапает каждую вторую женщину в этом зале. — Она взболтала вино и допила его до дна. — Без сомнения, сегодня вечером он трахнет женщину, которая сейчас стоит рядом с ним за карточным столом.

Гевин поднял свой стакан с абсентом и остановился.

— Ваш муж — глупец. Лично я бы не выпускал тебя из виду в таком платье. — Она издала смешок. — И лично я не думаю, что стал бы блуждать по залу, в поисках несчастных ублюдков, чтобы спросить, как прошёл их день.

Она наклонилась ближе стойке.

— Держу пари, девушки чувствуют себя особенными рядом с вами. Как драгоценный камень. Даже самые простые.

— Уверяю вас, в вас нет ничего простого. — Гевин подвинул её бокал с вином к краю, и Пэт быстро забрала и помыла его. — Зарезервируй Мерло, Пэт.

— Ты говоришь так, будто это место принадлежит тебе.

Гевин улыбнулся.

— Да.

— Серьезно? — Она заёрзала на стуле.

Пэт подвинула к ней бокал с вином. Она поднесла его к носу и глубоко вдохнула.

— Мммм… — она отхлебнула вина. — Вкусно.

Гевин смотрел, как она облизывает губы, очарованный блеском ягодных капель.

— Ты снова это делаешь. — Она поставила стакан, и улыбка расплылась по её лицу. — «Трахающие глаза». — Она повернулась на своём сиденье к нему лицом, её рука скользнула вверх по его бедру, пока не достигла стыка между его ногами. — Тебе разрешено сделать куда больше, чем просто смотреть.

Гевин напрягся от её ее прикосновения.

— Извини. — Она скользнула обратно на своё место. — Одна из тех ночей, понимаешь? — Она вздохнула и отхлебнула вина. — Он ненавидит это платье. Говорит, что оно умаляет мою ценность. Леди не показывают половину своего бедра, — насмешливо сказала она и покачала головой, изогнув лицо, словно пытаясь скрыть боль от Гевина. — Сволочь. Я не хотела быть сильной. Просто… — её разговор оборвался, когда она уставилась в свой напиток. — Мне как-то неловко.

«Не делай этого».

Голос логики, который руководил большинством решений Гевина, почти прокричал в его голове.

Замужняя женщина.

Но что за придурок был её мужем? Гевин не мог понять, кто говорит женщине, что она никто.

«Не делай этого», — снова прозвенел голос.

— Что должна сделать девушка, чтобы пойти на экскурсию по вашему офису? — спросила она, не оборачиваясь.

Готово.

Да, она была замужем. Она могла соврать о своём муже. Миллион причин подсказывали ему, что ему не следует брать её к себе в офис.

— Возьми с собой бокал. — Гевин схватил свой с барной стойки.

Назовите это посттравматическим стрессом, но между его надвигающимся порабощением суккубом и перспективой потерять брата ему было наплевать на мораль в этот самый момент.

Ему нужно было расслабиться, иначе он рискует взорваться.