— Я так и думал, — кивнул он, и неожиданно подмигнул мне весело, — Можешь не переживать. Вместе поедете. Я уже предварительно договорился, что твоих подруг переведут в московский филиал. Но если они будут против — сам будешь уговаривать. И если всё же не согласятся, ерепениться не будешь, и беспрекословно поедешь один! Согласен?

— Хорошо, — не стал спорить я.

— Тогда на этом предлагаю закончить наше совещание. Всеволод Дмитриевич, задержись, остальные могут быть свободны.

— Отец, — подал голос я, когда остальные уже начали вставать из-за стола, — А тебе не показалось, что наш противник явно поторопился с нападением, как будто пытаясь успеть решить вопрос до того, как будет официально объявлено о нашей частичной амнистии?

— Поясни? — с любопытством глянул на меня отец, остальные замерли на местах, не торопясь расходиться.

— Ну, смотри, — взлохматил я у себя волосы на голове, пытаясь собраться с мыслями, — Мы сами только недавно узнали о том, что скоро император объявит о ней. Официального решения ещё нет, но кто-то сразу же поспешил вывести нас из игры. Как будто бы пытаясь сделать это до того, как император объявит об этом. Что ему мешало сделать это тогда, когда это всё будет официально подтверждено? Получше подготовиться, собраться с силами. К чему такая спешка? Возникает такое чувство, что он не хочет рисковать, так как после объявления воли императора он не сможет против нас ничего предпринять. И тогда получается, что как только нам доведут официально информацию об амнистии, он будет вынужден прекратить войну. Как думаешь?

— Да, это не лишено смысла, — чуть подумав, кивнул мне отец, — Очень похоже на правду. Воевать с нами, когда император нас простит, это всё равно что пойти против воли самого императора. Одно дело уничтожить изгоев, и совсем другое, один из самых старых родов, которому разрешили вернуться ко двору, пусть и не в полном составе. Но принципиально это для нас ничего не меняет. Нужно быть готовыми к возможному нападению, и даже после доведения воли императора расслабляться будет нельзя. Впрочем, я рад, что ты учишься логически мыслить. Твоим братьям уже есть чему поучиться у тебя. Особенно, Сергею. Если Дмитрий хотя бы пытается думать периодически, то у этого вообще ветер в голове.

— Но отец…! — вскинулся было возмущённо, но замолк под тяжёлым взглядом отца.

— Лучше промолчи. Думаешь, я не знаю, что у тебя одни гулянки да бои без правил на уме? — усмехнулся батя, — Впрочем, как и твоего брата. В погоне за силой, вы забыли, что на первом месте должен быть разум! Сила ничто без мудрости! Не сумеете проявить себя в Москве и опять займётесь глупостями вместо реальных дел — объявлю своим преемником Михаила, имейте ввиду. Ясно?

— Да, отец, — разом сдулся Серёга, а Димка только кивнул, и бросил на меня быстрый взгляд, в котором мне почудилось… Одобрение? Скрытая радость? Опа! А ведь, похоже, они и не рвутся на вершину рода. Выходит, отец просчитался? Как бы они специально не продолжили дурака валять, чтобы отец и правда так сделал. Я и сам далеко не рад перспективе оказаться на вершине. По крайней мере, пока.

* * *

— Это у тебя что-то вроде кольчуги под одеждой? Из-за произошедшего нападения перестраховываетесь, что ли? — с любопытством поинтересовался Демидов, когда мы сидели в столовой и обедали на большой перемене.

Я сумел дома сделать так, что это моё новое украшение оказалось под одеждой, но до конца его скрыть всё же не удалось. И фигура заметно увеличилась из-за него, и нет-нет, да один из тросов где-нибудь, да вылезал. Хотя надо отдать им должное, они довольно смирно себя вели, и не пытались выскочить целиком наружу.

— Какого нападения? — с недоумением глянула на него Лиза, а потом перевела взгляд на меня. Ну да. Ничего удивительного, что он знает, а она нет. Где Ивановы, и где Демидовы? Первый род слабенький даже по местным меркам, а второй — до изгнания был одним из самых влиятельных в империи. В первую пятёрку входил точно. Их даже сравнивать нельзя.

— Да ерунда, не обращай внимания, — поспешил успокоить я девушку, — Всё обошлось. А ты откуда об этом знаешь? — глянул я на неторопливо жующего Серёгу.

— Отец сказал, а откуда он знает — я и не спрашивал, — пожал он плечами, отведя в сторону глаза, и я догадался, что знает он куда больше, чем говорит, — Так что у тебя за защита-то? — поспешил сменить он тему, увидев, как я его разглядываю.

— Да я и сам толком не знаю. Можно сказать, случайно ею обзавёлся, — даже не соврал я, но и в подробности его посвящать не собирался.

— Ой, оно шевелится… — удивлённо выдохнула Лиза, глядя как показавшаяся из-под моей рубашке на руке тёмная полоска движется.

— Ну да, динамическая защита. Ничего удивительного, — деланно равнодушно произнёс я, поправляя рукав, и поспешил сменить тему.

— Говорят, ваш род скоро получит прощение? Что делать будете, в Москву вернётесь? — как бы между делом спросил я у Демидова, но он аж закашлялся, подавившись супом.

— Тише ты! — буквально прошипел он, испуганно оглядываясь, — Это вообще-то секрет! Ты откуда узнал об этом?

— Да так. Слухами земля полнится, — едва улыбнулся я, и глотнул компота, — Так что, скоро мы с тобой распрощаемся?

— Возможно, — пожал он плечами, недовольный моим ответом, — Но не раньше нового года. И всё же откуда ты это знаешь? Пойми, нам это очень важно узнать! Неужели у нас где-то течёт? Или у нас ваш шпион есть? — с подозрением глянул он на меня.

Нервничает. Иначе бы он не задавал столь глупых вопросов. Кто же в таком признается?

— Не волнуйся ты. Это вести из Москвы. Не могу раскрыть источник, сам же понимаешь. Но к вам он отношения не имеет, — решил всё же я его успокоить.

— Ну ладно… — выдохнул он, — Честно говоря, я до сих пор в эту амнистию не верю, но будет здорово, если она всё же произойдёт. У меня сестра мечтает там учиться и жить. Тесно её тут. Высший свет, опять же… Жалко, что вас с Лизой там не будет.

— Ну да, ну да… — согласно закивал