планы, он все еще оставался бы в германском плену, был лишен трона, а скорее всего, мертв, прекрасно зная вероломство, коварство и неуемную злобу своего брата, Львиное Сердце простил Иоанна, обнял его с братской любовью и вернул ему некоторые из его поместий, за исключением нескольких крепостей, сохранения которых в своих руках требовала элементарная предусмотрительность. Весь христианский мир, все общество, как светское, так и духовное, восхитились этим великодушным жестом, который, скорее всего, все же нельзя назвать мудрым.

* * *

Оставшиеся пять лет правления Ричарда прошли в защите его французских владений и сборе денег ради этой цели в Англии. Страной снова управлял его заместитель, на этот раз Губерт Уолтер, человек, воспитанный в традициях официального двора Генриха II как правая рука Ранульфа де Глянвилла, не какой-нибудь самоучка-дилетант, а настоящий профессиональный администратор, подготовленный и опытный. Губерт Уолтер стал архиепископом Кентерберийским и главным судьей Ричарда. Впоследствии ему было суждено занять пост канцлера короля Иоанна. Таким образом, в течение десяти лет он исполнял обязанности первого министра королевства. Уолтер оказался очень полезным Ричарду, сопровождая его в крестовом походе, и он же помог с организацией выкупа. Проявляя решительность, знания и ловкость, он развил систему сильного централизованного управления, начало которой было положено Генрихом II. Губерт Уолтер выделяется своими способностями среди многих администраторов средневековья.

Королевская власть укрепилась на севере. Следственные комиссии занялись незаконченными судебными и финансовыми делами; другие комиссии, с помощью местных судей, полностью уточнили королевские права и проверили управление правосудием. Была создана новая система по поддержанию порядка, к которой восходит институт мировых судей. Впервые четко оформилась должность коронера. Уолтер де Кутанс, архиепископ Руанский и глава казначейства, предпринял попытку пересмотреть налогообложение и существующую военную систему. Была начата новая оценка земель, стандартизированы единицы мер и веса, наказывались нечестные производители и дельцы. Лондон и главные города получили новые уступки, включая драгоценную привилегию местного самоуправления. По всей стране, из конца в конец, машина управления заработала легко и спокойно. Если кто-то и был не согласен с налогами, он предпочитал молчать. Правда, один человек, прозванный «Уильям Борода», выразил чувства, которые в сходных обстоятельствах с готовностью озвучили бы современные политики. Его повесили.

Хотя Ричард постоянно находился за пределами Англии, а его подвиги и предприятия опустошали карманы подданных и не приносили им никакой выгоды, его страна страдала не столь уж сильно, как это может показаться. Интриги знати и предательства принца Иоанна обуздывало обезличенное правительство, руководившее с помощью силы и опиравшееся на устоявшиеся принципы. Система управления, изобретенная Генрихом II – гражданская служба, как мы можем назвать ее, – выдержала проверку временем. Она счастливо избежала королевского вмешательства и упрочилась к всеобщему удобству и выгоде. Оказалось, что король, оставаясь верховным феодальным сюзереном, был уже не единственным защитником закона и порядка. Появились другие институты, на которые англичане могли положиться.

Война с Филиппом во Франции велась весьма своеобразно. Переговоры не прекращались. Каждый год заключалось перемирие, и каждый год оно нарушалось, как только это позволяли погода и общие условия. Изучая стратегическую оборону Нормандии, Ричард обнаружил утес у излучины Сены возле Андли и увидел в нем ключ к Руану. Хотя по договору о перемирии ему запрещалось создавать там укрепление, король в 1196 г. приступил к строительству самой совершенной крепости, какую только позволял ему его опыт. Его не остановила даже попытка местного епископа начать процесс отлучения его от церкви. Он называл крепость Шато Гайяр, «Дерзкий замок». По мере того как поднималось это строение, со всеми его внешними укреплениями, мостами, рвами с водой и тройной опоясывающей стеной, король радовался тому, что это, несомненно, самая надежная крепость в мире. Он был горд своей крепостью, называя ее «Мое чудесное дитя». «Даже если бы ее стены были железными, – сказал Филипп во гневе, – я бы взял ее». «Даже если бы они были из масла, – возразил Ричард, – я бы удержал ее». Но судьба распорядилась, чтобы последнее слово осталось за Филиппом.

В 1197 г. привычная рутина стычек и переговоров, заключений мира и его нарушений была прервана одним замечательным событием. В ходе небольшого сражения Ричард, ведя наступление, прогнал короля Франции и его армию по улицам Жизора, где десятью годами раньше короли Англии и Франции принесли торжественные клятвы перед выступлением в третий крестовый поход.

В 1199 г., когда трудности сбора налогов на бесконечную войну особенно обострились, королю Ричарду принесли добрую весть. Оказалось, что неподалеку от замка Шалюс, на землях одного из его вассалов, обнаружено сокровище удивительного качества: рельеф из золота, изображающий императора, его жену, сыновей и дочерей, сидящих вокруг золотого стола. Король как верховный господин предъявил свои права на клад. Хозяин замка не пожелал расстаться с богатством, и король осадил его небольшую, слабо защищенную крепость. На третий день осады, гробницы короля в открыто проезжая возле крепостной аббатстве Фонтевро стены и, по-видимому; не сомневаясь в своей многократно испытанной удаче, Ричард был ранен стрелой из аркебуза, попавшей ему в шею, повыше левого плеча. Рана получилась глубокая, а из-за необходимости вырезать наконечник положение еще более ухудшилось. Началась гангрена. Ричард Львиное Сердце понял, что для него, как и для всякого воина, пришла пора перейти в иной мир.

Он спокойно и решительно подготовился к смерти в соответствии с теми принципами, которым всегда следовал. Он завершил свои дела, разделил между друзьями личные вещи, отдав часть на милостыню. Он послал за своей матерью, доблестной Элеонорой, находившейся поблизости. Он объявил Иоанна своим наследником и заставил всех присутствующих присягнуть ему. Он распорядился, чтобы Пьера Базиля, лучника, сделавшего роковой выстрел и теперь заключенного в тюрьму, привели к нему. Он простил его, велел не причинять ему вреда и пожаловал некоторое количество денег. В течение семи лет он не исповедовался, опасаясь, что его заставят примириться с Филиппом, но теперь с примерной набожностью и искренностью совершил исповедание, принял елеопомазание и причастился святых тайн. Он умер в возрасте 42 лет 6 апреля 1199 г., достойный, по мнению всех знавших его, восседать вместе с королем Артуром, Роландом и другими прославленными героями-воинами за каким-нибудь вечным Круглым столом.

С ранившего короля стрелка заживо сняли кожу.

Глава XV

Великая хартия вольностей

Характер принца, взошедшего на английский трон и ставшего хозяином Нормандии, Анжу, Турени и Мена, претендентом на Бретань и наследником королевы Элеоноры Аквитанской, был уже хорошо известен. Ричард воплощал в себе те достойные восхищения добродетели, которые люди приписывают льву, но зверя, в натуре которого сочетались бы противоречивые качества, присущие Иоанну,