не шли ни в какое сравнение с потерями с другой стороны. С другой же стороны был если не полный разгром, то недалеко от этого. При подлёте к городу в составе армады было около четырёх десятков самолётов, а когда они со всех ног улепётывали от города их осталось чуть больше половины от первоначального состава. Простому обывателю казалось, что это не так и много, но на самом деле это были большие потери и в следующий раз так удивить неприятеля навряд ли получится. Но не это было самым главным, самым главным сейчас был город, который практически не пострадал. Даже те бомбы, что успели сбросить на город не причинили значимого результата, как и те самолёты, что были сбиты.

Не сказать, что я не ожидал чего-то подобного, но всё равно читать или слышать о таком сражении это одно, а вот видеть всё своими глазами это совершенно другое. Теперь у меня не было никаких сомнений, что ход истории пойдёт по другому сценарию. И это было несложно понять, глядя на ту технику, которая сражалась на полях сражений. Она уже была на голову выше того, что было в моём времени. И пусть сейчас что самолёты, что танки ненамного опережали своих собратьев из противоборствующей страны, но ведь это только начало и вся основная техника ещё не участвовала в боях и её ещё никто не видел в действии. И пока я об этом думал сон прошёл и настало время просыпаться.

Открыв глаза, я всё ещё оставался под впечатлением и мой внешний вид наверняка говорил об этом, так как сидящий на диване Виктор внимательно на меня посмотрел и на его губах застыл немой вопрос.

— Что-то случилось? — задал я вопрос и уже думал, что догадываюсь о чём меня сейчас спросят.

— Инна в последнее время какая-то странная, не замечал этого? — задал неожиданный вопрос телохранитель.

— Нет, вроде бы она всё такая же, — задумчиво ответил я, пытаясь вспомнить хоть какой-нибудь странный момент с нашим куратором.

— Вот ты и сам не лучше, как только мы здесь поселились ты сам, витаешь всё в облаках и совсем не замечаешь, что творится вокруг тебя.

— Давай, ты не будешь ходить вокруг да около и скажешь всё как есть, а то я уже начинаю придумывать себе всякую ерунду.

— Раньше ты мне нравился больше, чем сейчас, ты был более живым и замечал всякие мелочи. Но думаю мои слова никак на тебя не повлияют и если я тебе не покажу куда смотреть, то ты и не заметишь.

— И долго ты будешь ещё тянуть? — начал злиться я.

— Инна стала раздражённой и частенько задерживается допоздна, тебя это не смущает?

— Витя я действительно слишком погрузился в себя и не замечал этого, и я постараюсь как можно быстрее исправится. А пока может расскажешь, чего я ещё не заметил.

— Не знаю… может настало время обратить на то, что происходит вокруг тебя, может что и увидишь новое, а может и нет.

— Я тебя понял, не хочешь рассказывать не нужно. Но раз начал говорить про Инну, тогда может что есть ещё про неё сказать или ты только сделал заметки и удовлетворившись этим не пытался ничего выяснить.

Я понял, что в последнее время я слишком расслабился и перестал контролировать обстановку вокруг себя, а это в итоге могло закончиться очень нехорошо. Нужно было снова возвращать всё под свой контроль, а для этого нужно было узнать, что происходит с Инной.

— Ничего конкретного я не знаю, она на прямые вопросы отшучивается, и говорит, чтобы я не забивал себе голову. Но меня ведь не обманешь, я вижу, что что-то происходит не так.

— Легче не стало.

— Это тебе легче не стало, вот мне полегчало. Теперь не у меня одного голова болеть будет.

— Лучше бы ты во всём разобрался и мне…

— Знаешь Вова, я здесь, чтобы следить за тобой, а не бегать ещё за кем-нибудь. Да и нет у меня возможности проследить за ней, тебя же одного нельзя оставлять.

— Получается, что теперь я во всём виноват, — улыбнувшись сказал я, какие у тебя предложения?

— Слежка, говорить можно, но если она соврёт, то мы никак не проверим её слова, поэтому нужно проследить за ней и всё узнать. И только после этого можно будет поговорить, а возможно уже и не нужно будет.

— За неимением никакого другого плана, этот вариант признаётся наилучшим и думаю можно начать притворять его в жизнь.

— Раз возражений нет, тогда завтра и начнём. С одним разобрались, а теперь настало время и о втором человеке поговорить. Давай-ка рассказывай, что с тобой происходит, — с напором в голосе сказал телохранитель и настойчиво посмотрел на меня.

Что ответить на это я не знал. Говорить правду не хотелось, но и врать не имело смысла так как не выйдет складно соврать. Нужен был промежуточный вариант, нужно было рассказать только часть правды, при этом не затронув самого главного. И я рассказал, что вижу сны, которые под утро забываю. Но всегда после них остаётся странное чувство и мне хочется вспомнить, что же я там видел, но вспомнить так и не получается. Вот таким вот образом я и пытался объяснить своё состояние, не знаю поверил мне Виктор или нет, но большего рассказывать я был не намерен.

— Неприятно конечно, но с таким можно спокойно жить и видеть…

— Я всё понял, можешь больше не повторяться, — раздраженно заговорил я, — как я совсем недавно сказал, больше такого не повторится и за вами обоими я буду следить в оба глаза.

— Вот и посмотрим.

После этого разговор сошёл на нет, и каждый начал заниматься своими делами. В последние четыре месяца большую часть времени я проводил в четырёх стенах и большую часть этого времени я тратил на книги. Сидеть в четырёх стенах мне не очень нравилось, но просто так гулять по улице зная, что тебя ищут я не мог. Да и не выпускал меня никто в белый свет, и мои слова на то что прошло уже прилично времени не были аргументом. Вот так мы и жили, но теперь был небольшой повод хоть что-то поменять. К вечеру вернулась Инна и сколько я не пытался присматриваться к её поведению я так ничего странного