Шрифт:
Закладка:
Герти со вздохом закрыл папку. Если и так, от того мальчишки не осталось и следа. Сегодняшний мистер Стиверс — хладнокровный преступник с руками, по локоть перепачканными в крови. И его любовь к рыбе уже не играет никакой роли, поскольку явно оказалась замещена любовью к чужим деньгам. Трижды Стиверс попадался на грабеже, что в совокупности стоило ему четырёх лет в здешней тюрьме. Поскольку слишком многие обитатели Скрэпси полагали разбой своим исконным способом заработка, судьи Нового Бангора к подобным занятиям относились, по мнению Герти, с недопустимой мягкостью. Однако сам Стиверс мягче от подобных приговоров не делался.
В очередной раз выйдя из тюрьмы, он совершил своё первое убийство. Человек, которого он огрел дубинкой по затылку, намереваясь завладеть его бумажником, скоропостижно скончался. Стиверсу посчастливилось вывернуться из-под висельной петли благодаря отсутствию доказательств и явно фальшивому алиби.
Впоследствии он уже не сдерживался. В городе начали находить тела со схожими следами насильственной смерти, и почти всегда это был мощный удар по затылку, от которого жертва мгновенно лишалась и жизни и содержимого карманов. В том, что это работа Стиверса, полицейские не сомневались. Несколько раз его едва не брали поблизости от тела, но всякий раз он, благодаря своей природной наглости, умудрялся сохранить свободу. Наделённый выдающийся физической силой, прекрасно ориентирующийся в хитросплетениях узких улиц, Стиверс стал настоящим волком Нового Бангора. Листовки с его изображением развешивали по городу, но без всякого положительного результата. На охоту он выходил раз-два в месяц, всё остальное время предпочитая проводить в тайном убежище, о местоположении которого не имелось ни малейших предположений.
Неудивительно, что этот парень стал мозолить глаз самому мистеру Шарперу, подумалось Герти. На протяжении многих лет он настойчиво бросал вызов полиции и, судя по всему, слухи о нём мал-помалу просочились и в Канцелярию.
Не заходя в свой кабинет, Герти вышел из здания Канцелярии и с удовольствием набрал полную грудь влажного, горячего, воняющего бензином воздуха, стремясь выгнать из лёгких липкие крупицы невидимого пепла, которыми были проникнуты все внутренние помещения.
Под крышей Канцелярии он не мог работать более получаса, тисками сдавливало голову, а в затылок словно кто-то упрямый пытался вкрутить крупный тупой болт. Не лучше было и в собственном кабинете. Всякий раз, оказавшись там, Герти не мог побороть ощущение, что находится в подземном склепе, до того там было душно и сыро. Кажется, он даже явственно ощущал кислый запах подземной гнильцы… К тому же, крайне скверно действовала на нервы мёртвая тишина, царившая в здании. Время от времени слышался доносящийся из неизвестного источника тягучий скрип двери или сухой рокот мебели — и сердце Герти трепыхалось в груди беспомощной, завязшей в паутине, мухой.
Особенно пугали его «сослуживцы». Они возникали из ниоткуда и перемещались почти бесшумно, если не считать тонкого скрипа подошв. Освещение в Канцелярии всегда царило приглушённое, газовые рожки едва-едва разгоняли темноту до уровня устойчивого полумрака, оттого Герти казалось, что в воздухе плывёт прямо на него лицо мертвеца. По счастью, «сослуживцы» никогда не заглядывали в его кабинет, а у самого Герти ни разу не возникало потребности в чужом обществе.
Несколько раз невидимые течения, циркулирующие в Канцелярии, сталкивали его с мистером Беллигейлом, и всякий раз он пытался свести продолжительность этих встреч к минимуму. Мистер Беллигейл имел обыкновение холодно улыбаться при встрече и интересоваться у Герти, не требуется ли ему чего-либо для работы. Герти не требовалось. Не в последнюю очередь и оттого, что он понятия не имел, в чём его работа заключается.
Согласно документам Герти значился руководителем первого отдельного межведомственного комитета по специальным вопросам при юридическом аппарате территориального департамента. Словосочетание это, несмотря на обыденность слов, из которых оно состояло, напоминало ему длинную ядовитую многоножку. И совершенно не объясняло сути его работы. Некоторое время Герти пытался разобраться в этом самостоятельно, но потерпел неудачу.
В Канцелярии не имелось никаких формуляров или инструкций касательно этой должности, ему не доставляли ни корреспонденцию, ни иных бумаг, не требовали визировать документы или совершать иные, привычные для чиновника, действия. Каждое утро кто-то клал ему на стол подшивку свежих газет, и только. У него был запас бумаги, чернильница, телеграфные бланки, справочники, ручки и всё, что требуется для работы. Не было лишь самой работы.
Запертый в своём персональном склепе, мучимый бездеятельностью, Герти бледнел и худел ещё быстрее, чем прежде, терзаемый муками голода. Вероятно, так себя чувствует душа, бессильная выбраться из мёртвого, медленно остывающего, тела, ощущающая, как надуваются, окончательно ограждая её от большого и светлого мира, зловонные пузыри некротических процессов…
Но теперь о безделье можно было забыть. У него появился подходящий способ, и способ этот назывался «Стиверс».
Ему надо раздобыть Стиверса. Вытащить этого негодяя хоть из-под земли и положить на стол мистера Шарпера, аккуратно перевязанного ленточкой для важных депеш. Тогда его допустят к «делу Уинтерблоссома», делу, которое Герти близко как никому в Новом Бангоре. Возможно, он сумеет задержать расследование этого дела, или увести его в безопасную сторону. Как бы то ни было, это его единственный способ уцелеть, пока не появится возможность бежать с острова.
От этих бодрящих мыслей Герти перешёл к более насущным, точащим его подобно деловитым короедам, объедающим изнутри прочный древесный ствол. Засунув руки в карманы сюртука, Герти шёл по улице, не разбирая дороги и равнодушно разглядывая трещины на тротуаре, точно их хаотический, неподвластный человеческому восприятию, узор мог натолкнуть его на какой-нибудь ценный вывод…
Проблема номер один. Никто не знает, где находится Айкл Стиверс. Вероятно, он в городе, но это всё, что можно сказать о его местоположении. Скорее всего, в родном ему Скрэпси. Но и в этом поручится никто не в силах. Легко было бравировать перед мистером Шарпером, теперь же, прикинув, что есть на руках, приходится констатировать, что нет ровным счётом ничего. Следовательно, совершенно непонятно, как его искать.
Проблема номер два, маячившая за проблемой номер один, немного тушевалась на её фоне, но только лишь до тех пор, пока Герти не пришлось её изучить. Заключалась она в том, что человека вроде Стиверса будет сложно доставить в Майринк, чтоб перевязать ленточкой для срочных депеш и возложить на нужный стол. Вся его жизнь, заключённая в неброскую папку, была свидетельством того, что мистер Стиверс испытывал крайнее неприятие чужого авторитета, вне
