— Непростой вопрос, — я нахмурился. — Боюсь, что никак это не узнать. Тем более, в вашем случае, когда даже кровь хозяина для символа не нужна.

Насколько я знал, рабский символ был у всех людей в мире гор Ракку без исключения. Как он появлялся у детей, кто его наносил и как этот процесс контролировали, Ханна не рассказывала.

— Если бессмертные планируют эвакуироваться в горы Ракку, значит рассчитывают, что Малеф их там встретит с распростёртыми объятиями, — сказал я. — А так как у одного раба не может быть двух хозяев, то вряд ли символ кому-то передали. Помнишь, я говорил, что чернила имеют особенность выцветать, а если не активировать все ключи, то и обновлять не получится. Нужно будет проводить весь процесс заново, зажигая с первого ключа и оставляя место для последнего. И делать это раз в пятьдесят лет, примерно. Вряд ли у них во дворце живут дами, чтобы такой глупостью заниматься.

Я слегка сжал её руку, видя, что уверенность этой сильной женщины пошатнулась.

— Не знаю, что они тебе наговорили, но уверен почти наверняка, что пытаются испугать, — сказал я. — А артефакту такой сложный символ точно нельзя доверить. Не будет он работать, поверь мне.

— Я долго путешествовала с караваном работорговцев, — сказала Ханна. — Даже у них были артефакты в виде колец или жезлов, чтобы усмирять рабов, если те взбунтуются, а хозяин далеко. Это особые предметы, связанные с частью рисунка. Торговец рабами Адоф хвастался, что его уникальный рисунок никто не сможет скопировать.

Ханна положила на стол массивное золотое кольцо, испещрённое узорами. В нескольких местах поверхность кольца была потёртой, с тщательно отреставрированным узором.

— Разум одного из вечных был слаб, — сказала Ханна. — Стоило ему подумать, что он освободился, он сразу потянулся к кольцу, собираясь всех нас усмирить. А это возможно только, если хозяин рабского символа жив.

— Не слышал о подобном, — с сомнением в голосе сказал я. — Я не разбираюсь в артефактах, зато много знаю о символах. Думаю, что твоё утверждение верно лишь отчасти. Артефакт может воздействовать на заранее подобранный рисунок. Но, скорее всего, в тот узор, что у вас на плече, добавлен лишний ключик, чтобы усмирять бунты рабов, когда рядом нет хозяина и прямой приказ отдать некому. А вот то, что сам хозяин должен быть жив, утверждение спорное. Есть, на ком кольцо проверить?

Я хотел взять кольцо, но Ива меня опередила.

— Ты не умеешь контролировать силу, — сказала Ива, надевая массивное кольцо на большой палец. — Убьёшь кого-нибудь ненароком. Пади ниц!

Пробегающая по залу работница постоялого двора споткнулась и рухнула на пол, роняя большой медный чайник. Салме поспешила на помощь девушке, поднимая её с пола. Ива же сняла кольцо и бросила его на столешницу. Оно звякнуло и собиралось упрыгать со стола, но я ловко прихлопнул его ладонью.

— Ива, — я посмотрел укоризненно на девушку.

— Иначе вы будете сидеть здесь полдня и ругаться, — невозмутимо сказала она. — А времени у вас нет.

— Если времени нет, — передразнил я её тон, — то самый быстрый способ решения проблемы — это удаление символа. Болеть будет, как после ожога, зато ни один артефакт не сможет вас остановить. Если у бессмертных других козырей в рукаве нет. Кстати, когда они этой парочки хватятся?

— Гор, — Ханна обернулась к выходу из зала. — Гор!

Из-за занавесок выглянул один из первой группы, обычный с виду мужчина, с двухнедельной щетиной и лохматой причёской. Он подбежал к столу.

— Знак на левом плече покажи, — сказала Ханна. — Василий его сейчас сотрёт, и ты побежишь, предупредишь остальных, что мне нужен зелёный дворец. Через два часа я буду там. Начнём всё раньше запланированного.

— Всё понял, — он кивнул и принялся стягивать куртку и рубаху через голову. Обнажил жилистый торс, украшенный несколькими старыми шрамами. — Занять зелёный дворец за два часа.

Рисунок на плече у него был яркий, скорее всего, обновлённый пару лет назад. Я взял мужчину за запястье, и узор начал расплываться. Точнее, кожа превращалась в один большой ожог, довольно болезненный, но Гор даже не поморщился.

— Сайми, — сказал я, — пойдёшь сейчас вместе с Зои в нашу комнату и возьмёшь золото. А потом с кем-нибудь из работниц постоялого двора пробегитесь по алхимическим лавкам. Купите все средства от ожогов, которые продаются. Чистых повязок ещё возьмите. Если готовых мазей нет, то пусть приготовят, это обычно не долго. Доплатите за срочность и золота не жалейте.

— Хорошо, — кивнула за обеих Зои, вставая из-за стола.

— Готово, — сказал я Гору и поморщился, глядя на результат.

В комнату уже заглядывали остальные мужчины из отряда Ханны. Под её взглядом они принялись стягивать куртки. Я до сих пор понять не мог, мысли они читать умеют или просто очень догадливы?

Удалять символы не сложно, достаточно использовать толику силы, и они быстро выгорают. Но убирать их бесследно, чтобы не оставалось шрама, не умеют даже дами. На первый отряд и всех работников постоялого двора у меня ушло буквально минут двадцать. Девушки храбрились, стараясь не показывать, что это чертовски больно. Но избавиться от рабского символа согласились все, даже помощник повара. Это я уже потом выяснил, что на постоялом дворе жили и работали три семьи, дети и внуки тех, кто сопровождал Малефа Вечного в последний раз, когда он навещал секту. То же самое касается тех, кто вчера пришёл им на помощь. Ещё четыре семьи, уже пятое поколение людей из гор Ракку, кто попал в Эфир больше сотни лет назад. Они жили на окраине города, у самого подножья холма.

— Василий, ты слушаешь? — спросила Ханна, строго посмотрев на меня.

— Да, я всё понял. Задумался просто. К помощи демонов прибегать будем?

— Нет. Поднимется суматоха, и искать тех, кто нужен нам, станет сложнее. Твоя задача — лишить их голоса, если потребуется. И стирать символы.

— Архивы бы найти, — мечтательно сказал я, затем погрустнел. — Если мы сейчас сделаем то, что задумали, кто будет сражаться с обезумевшими демонами? Госпожа Мин говорила про неизбежное вторжение, а секты сейчас не так сильны,