– Я не знаю. – Язык едва шевелился, царапался о зубы, мысли путались. – Живут они в холмах, но сейчас уже день, и я не понимаю…

– В холм сумеешь зайти?

– В чужой – не уверена. А в свой смогу, нужно только ладонь приложить в любом месте.

– Так пошли к твоему, выясним все на месте!

Да, все верно, чем растить и умножать свой страх, лучше поскорее во всем разобраться. Девушка первая зашагала по высокой траве среди холмов, безжизненных, заросших, печальных.

Вот и холм ее семьи, некогда цветущий розовыми кустами, теперь просто блекло-зеленый. Тут мужество ее напрочь испарилось, и Громова попросила:

– Я сейчас открою холм, а ты зайди первым, ладно? Посмотри, что там в комнатах. Потому что, если они все мертвы, я просто…

Она не договорила, зажала рот ладонью. Арлан хлопнул ее по плечу и сказал:

– Не переживай, я все разведаю. Сама не заходи, жди меня или моего оклика.

Вета протянула руку и коснулась колючих ломких кончиков травы. Тут же холм беззвучно разъехался на две половины, стали видны проходы в комнатушки, завешенные цветастыми полотняными пологами.

– Первая – комната сестер, – прошептала вслед парню. И малодушно отвернулась.

Прошла минута. Арлан давно вошел за полог, но не появлялся и ее не звал, а с каждым мгновением становилось все страшней. Она уже решила, что не вынесет эту пытку и зайдет без приглашения, когда услышала:

– Вет, давай сюда!

Голос звучал удивленно. Она отдернула завесу, ступила в небольшую спальную комнату. Два топчана в метре друг от друга, пуховые перины – всяких новомодных матрасов тролли не признавали. На одном зарылся лицом в подушку кто-то темноволосый и лохматый, ужасно худой, с выпирающими лопатками. Подросток лет тринадцати. На соседнем топчане свернулся калачиком и сложил ладошки под щеку совсем маленький крепенький мальчик с румянцем на всю щеку.

– Они живы! – поспешил заверить ее Арлан. – И все показатели у них в норме, я ж все-таки сын медиков. Но почему-то не просыпаются.

И развел руками. А девушка уже спешила в комнату брата.

Здесь теперь обитала девушка с длинными косами, она полулежала на высокой подушке, на груди открытая книга. Вета склонилась над ней, пытаясь вспомнить, не встречались ли они прежде. Машинально провела пальцем по пожелтевшей книжной странице, поднесла палец к самым глазам – подушечку покрыл густой слой пыли. Пыль лежала и на тумбочке у кровати, и на прогоревшем до конца огарке свечи, и даже на лице спящей.

Что-то шевельнулось в ногах постели, Вета вздрогнула, перевела туда взгляд. Там привстала на лапы и старательно нюхала воздух призрачная кошка. Громова протянула к ней руку – пальцы словно в прорубь погрузились, холод обжег до костей. Кошка с тихим шипением нырнула за топчан.

В спальню взрослых троллей Вета только заглянула, убедилась, что эти мужчина и женщина ей незнакомы. Вышла из холма и без сил опустилась на траву, подтянула к груди колени. Арлан секундой позже устроился рядом, спросил деловито:

– Не твоя семья, верно?

– Не моя. Я даже не в курсе, кто это такие. Хотя лица старших отдаленно знакомые, я как будто прежде их портреты видела.

– Есть еще варианты, к кому обратиться за помощью?

Она медленно повела подбородком из стороны в сторону.

– Нет. В Донном мире живут и другие народы, но я не знаю к ним дороги. И, может быть, они тоже погружены в сон.

– Что думаешь делать? Лично я бы предпочел поскорее вернуться, Инга и Нина Николаевна там одни с твоей раненой подругой. Позднее придет с работы отец Инги, наверняка устроит скандал. Он не плохой человек, не думай, просто очень боится за семью…

Вета вяло кивнула – помнила она этого «неплохого человека». С него станется выкинуть Ингу на улицу или позвать гвардейцев прямо на дом. Впрочем, без врачебной помощи она все равно едва ли выживет.

– Да, пойдем. – И поднялась на ноги.

– Или останешься здесь, поищешь кого-то, кто не спит? Но я пойду домой.

– Не знаю. Соображу, пока доберемся до перехода.

Первым делом она закрыла холм, потом сделала несколько шагов за Арланом…

– Погодите! – раздался голос за их спинами. Странный голос, звучный и сильный, порождающий легкое эхо. Заставляющий быстрее колотиться сердце. – Не так быстро.

Вета застыла на месте, потом крутанулась на пятках. И увидела, как двое юношей как раз в этот момент с разных сторон огибают холм. Оба словно светились, но по-разному: один пропускал сквозь себя свет, придавая ему перламутровый блеск. От другого от самого шло легкое сияние, а может, белоснежный плащ на его плечах создавал такую иллюзию.

Первый был призраком, и в нем она без труда узнала юного Себастьяна, каким видела его меньше суток назад. А второй… узнать Артура тоже не составило труда, хотя выглядел он на пару лет старше. И прекрасней на целую вселенную. На его фоне прежний Артур Гарин вспоминался карандашным наброском не слишком талантливого художника.

– Привет, – сказал он и улыбнулся так, что Вета едва не лишилась сознания. – А мы как раз разыскивали тебя и уже собирались разделиться. Себ был уверен, что ты придешь сюда рано или поздно.

– З-зачем искали? – едва смогла выговорить девушка.

– Ты заварила эту кашу, Вета, и только ты можешь все исправить, – сказал ангел без намека на осуждение, но ее все равно бросило в жар от стыда. Но на смену стыду пришла мысль более позитивная.

– Так тот мир – все же иллюзия?! – выкрикнула окрыленная девушка. – У меня не получилось?

– К несчастью, у тебя получилось очень даже неплохо, – с печальным вздохом констатировал ангел. – Мир, в котором ты побывала, в самом деле просуществовал в таком виде полтора века. И все же отчасти это морок, призрачная реальность. И вот наступили те дни, когда старое и новое время пересекаются и есть шанс вернуть все как было.

– Но что произошло в Донном мире? Куда исчезли все, кого я знала? Почему спят эти незнакомые тролли и как их разбудить? – допытывалась Громова. Артур покачал головой:

– У меня пока нет ответов на твои вопросы. Это случилось всего год спустя после того, как воспитанник троллей Варрава вернулся в свой человеческий мир. Позднее ни эльфы, ни ангелы и никто другой не сумели разбудить здешних обитателей. А поскольку нам ведомы и прежняя, и новая реальности, то мы решили подождать и от тебя, Вета, получить ответы.

– Но я тем более не понимаю, что происходит! Сочувственное молчание.

– А вы… то есть ты, Себастьян, – повернулась она