Заглянув внутрь, он понимает, что там пусто.

— Присаживайся, — голос доносится из ноутбука, который лежит на сиденье. — Ты же не забыл, о чем мы договорились? Или хочешь, чтобы твои друзья встретили смерть раньше тебя?

— Нет, — его голос злой, а взгляд колючий, но Энрико это не трогает, и он отдает приказ трогаться. — Где гарантии, что ты не тронешь их, отпустишь Франко с девушкой, и не причинишь вреда Полли?

— Тебе придется поверить мне на слово.

Мэтью покачал головой и достал телефон, набирая сообщение отцу.

«Привет. Прости, за то, что устроил в свой последний приход. На самом деле, я никогда не делал маму грушей для битья, и не вымещал на ней злость. Я просто игнорировал ее. Винил себя в случившемся и игнорировал.

Такая дилемма.

Она не заслуживает всего того, что мы с тобой для нее сделали. Хотя я не могу говорить за нас двоих. Поэтому… Я не прав.

В том, как поступал с ней, в своем упрямстве. В том, что винил тебя в случившемся и даже не допускал мысли, что все может быть не так, как выглядит, просто потому что мама молчала. На самом деле, это только между вами двумя.

Но у нас получилось то, что получилось и я хочу извиниться перед тобой. Возможно, ты не простишь меня, и это твое право, но я буду знать, что сделал все что мог. Прости, и попроси у мамы за меня прощения. На нее меня уже не хватит» М. К.

«Привет мам. Прости меня. Люблю». М.К.

Для Рори он так и не смог набрать сообщение.

Устало потерев переносицу, Мэтью отключил телефон и отбросил его на сиденье, закрывая глаза и даже не смотря на дорогу. Он уже все решил для себя, так зачем все эти трепыхания, и прочая ерунда? Его единственным желанием было увидеть напоследок Полли.

В его мечтах, она так и осталась ангельским видением, с белоснежными волосами, притягательной улыбкой и острым как бритва язычком. Он скучал по ней, по ее смеху, и самое главное по ее глазам.

— Приехали парень, — голос Энрико гремит похлеще выстрела.

Водитель открыл ему дверь, и он увидел перед собой взлетную полосу и самолет.

— Прекрасный день чтобы умереть на Сицилии, не так ли?! — смех фоном проносится по его натянутым нервам, и он, продемонстрировав ему средний палец, идет к трапу.

48

— Итак, ты скажешь мне, кто такой этот Мэтью? — Леонора вцепилась в нее и не отпускала, ходя за ней как собачонка.

— Мой парень, из-за которого я здесь.

— Твой любовник?

— Для чего интересуешься? Хочешь обо всем рассказать Энрико? — усмехнулась Полли и та кивнула, отпивая из бокала шампанское. — Позволь, — Полли отбирает ее фужер, и залпом выпивает, потому что хочет устроить шоу.

— Ты бы так не налегала на выпивку, Энрико этого не любит, — улыбнулась Леонора и Полли кивнула.

— Поэтому и пью.

— Детка, что-то сучилось? — голос Марии, заставил Полли быстро соображать, и тут же скорчив печальную мордаху, повернувшись к ней.

— Он запретил мне веселиться, мама.

Леонора опешила от ее наглости, а Мария от ее слез и того, как она назвала ее.

Мама.

Обняв Полли, она вытерла ее слезы и сказала, что та может делать все, что захочет. А с сыном она поговорит сама. Улыбнувшись тому, что ее план удачно воплощается в жизнь, она затолкнула свои моральные принципы и стыдливость подальше, думая, что после попросит прощения.

Сейчас ей хотелось крушить все на свете, просто потому что он посмел запрещать ей что-то, при том, что у самого рыльце в пушку. Поэтому, взяв третий бокал, она пошла в центр и позволила себе двигаться под нежную мелодию, что разливалась по залу, отчего все смотрели на нее со смехом, и интересом.

Наверняка все эти пиявки, ждали от нее стриптиза или чего-то трешового, потому что понимали, что Энрико снова не повезло с невестой.

Увидев, как он застыл и пристально смотрит на нее, она отсалютовала ему бокалом и стала откровенно двигаться, привлекая к себе все больше внимания. Он уже хотел подойти к ней, как его остановила мать, что-то говоря и жестикулируя. Его глаза мгновенно впиваются в ее лицо, и она дарит ему свою лукавую улыбку и снова салютует бокалом.

Он улыбается, чтобы никто ничего не заподозрил, но его глаза темнеют и он обещает ей скорую расправу за свою выходку. А она шлет ему воздушный поцелуй и соглашается на танец с мужчиной.

Он закрывает глаза, мысленно давая себе секунду на успокоение, а когда открывает, Полли допивает бокал одним глотком и, отдав его официанту, обвивает шею незнакомого мужчины.

— Убью!

Он идет к ним, но его все время кто-то задерживает, а когда подходит ближе, она вдруг неожиданно сбегает из зала, оставив их в растерянности. Ее желудок, непривыкшей к такому большому количеству спиртного, просто не выдержал этого и потребовал избавиться от содержимого. Можно было конечно и в зале, эффект был бы незабываемым, но тогда она точно перестала бы быть пьяницей в глазах окружающих.

Она сомневалась в том, что Энрико побежит за ней, поэтому быстро свернула в сторону его кабинета и, найдя мусорное ведро, упала на колени, извергая содержимое желудка.

— Твою мать…

— Идиотка! — голос Энрико взревел над головой и его руки тут же убрали ее волосы с лица и помогли подняться с колен. — Не умеешь пить, не пей! К чему было это представление? — спрашивал он, слегка тряся ее.

— Отвали. Кто ты такой чтобы указывать мне? Не хотела разочаровывать твоих друзей, они наверняка думали, что я очередная Диана. Ты же поэтому боишься спиртного? — ее трясет от всего, и она отталкивает Энрико, а он усмехается.

— Если бы не знал тебя, подумал, что ревнуешь?

— Вот еще. Мне плевать на ком ты был женат, и с кем спишь сейчас.

Он тут же подобрался, улыбка слетела с его лица, и он подошел ближе, обхватывая ее лицо и заставляя смотреть прямо в глаза.

— Представление было для меня? Леонора сказала?

Она вырвалась из его рук и он, сунув руки в карманы брюк, отошел к окну.

— Я не стану извиняться за прошлое. Но я разорвал с ней связь, как только мы прилетели сюда. Поверь, ты никогда не будешь чувствовать себя второй.

— Плевать. Мне плевать на это.

— А мне нет, — рычит он, подходя к ней и поднимая ее с дивана. — Пойдем, я отведу тебя в комнату. Мама слишком близко приняла твои слова к сердцу, поэтому и позволила тебе