курсе этих фактов или попросту проигнорировал их, принимая решение. Да, порой глупые люди, вроде меня, принимают настолько безумные решения. Но не Дамблдор. Он не был безумен, — Гарри сглотнул, избавляясь от внезапно нахлынувших слёз. — Я думаю… Я начинаю понимать… С самого начала Дамблдор был единственным разумным человеком во всей этой истории. Единственным, кто поступал правильно по хоть сколько-то правильным причинам…

Мадам Боунс выругалась себе под нос — тихо, но настолько грубо, что Минерву МакГонагалл передёрнуло.

— Простите, — беспомощно сказал Гарри.

Шизоглаз широко осклабился, его лицо в шрамах исказилось в улыбке.

— Я всегда знал, что Альбусу что-то известно, что-то, чем он никогда не делился с нами. Парень, ты даже не представляешь, насколько мне тяжело не заглядывать своим Глазом в этот свиток.

Гарри быстро скормил свиток кошелю-скрытню.

— Аластор, — воскликнула Амелия. — Ты же здравомыслящий человек, ты же не думаешь, что мальчишка способен влезть в шкуру Дамблдора! Ну не прямо сейчас же!

— Дамблдор, — это имя оставило странный привкус на языке Гарри, — действительно сделал одно неверное предположение. Он думал, мы — все вместе — будем сражаться с Волдемортом несколько лет. Он не знал, что я одержу победу над Волдемортом так быстро. Я поступил правильно: долгая война унесла бы гораздо больше жизней. Но Дамблдор полагал, что у вас будут годы, чтобы изучить меня, довериться мне… но вместо этого всё закончилось за один вечер, — Гарри сделал глубокий вдох. — Не могли ли бы вы просто представить, что мы сражались с Волдемортом долгие годы и я завоевал ваше доверие и всё такое прочее? Чтобы я не получил штраф за то, что победил быстрей, чем рассчитывал Дамблдор?

— Пока ты всего лишь первокурсник Хогвартса! — сказала старая ведьма. — Ты никак не можешь занять место Дамблдора, что бы он ни планировал!

— Ясно, опять проблема с тем, что я выгляжу на одиннадцать лет, — Гарри потёр переносицу под очками. Полагаю, я мог бы просто воспользоваться Камнем и изменить свою внешность, чтобы выглядеть на все девяносто…

— Я не дура, — сказала старая ведьма. — Я понимаю, что ты не обычный ребёнок. Я видела, как ты разговаривал с Люциусом Малфоем, наблюдала, как ты испугал дементора, и была свидетелем того, как Фоукс ответил на твой призыв. Любой разумный человек, который присутствовал на заседании Визенгамота, — то есть я и максимум ещё двое — мог догадаться, что ты вобрал в себя частицу разорванной души Волдеморта в ночь его не-смерти, но укротил её и смог использовать его знания в своих интересах.

На какое-то время в кабинете воцарилась тишина.

— Ну да, разумеется, — сказала Минерва МакГонагалл. Она вздохнула и немного осела в директорском кресле. — И Альбусу это было известно с самого начала, но он умышленно не стал хоть как-то меня об этом предупреждать.

— Точно, — произнёс Хмури. — Так и знал. Ну да. Абсолютно очевидно. Не удивлён совершенно.

— Полагаю, это достаточно близко к правде, — сказал Гарри. — Эм-м, и? Что именно вас беспокоит?

— Меня беспокоит то, — совершенно спокойным тоном ответила Амелия Боунс, — что ты — бурлящая, нестабильная смесь первокурсника Хогвартса и Сам-Знаешь-Кого.

Она замолчала, словно ожидая что-то.

— Я работаю над этим, — сказал Гарри, поскольку, кажется, она ждала его ответа. — В сущности, я справляюсь всё лучше и лучше. И что ещё важнее, Дамблдор был в курсе.

Старая ведьма продолжила:

— Ты отдал своё состояние и влез в долги к Люциусу Малфою, чтобы спасти свою лучшую подругу от Азкабана. Этим ты продемонстрировал свои выдающиеся моральные качества, но также продемонстрировал, что не сможешь удерживать Визенгамот в узде. Теперь я понимаю, что ты поступил так ради себя, тебе это было необходимо, чтобы не сойти с ума и сдержать живущую в тебе тьму. Тем не менее, наследник Мерлина не имеет права так поступать. Сентиментальный лидер может оказаться гораздо хуже, чем эгоистичный. Альбус, повелитель и слуга феникса, балансировал на грани. Но даже он выступил в тот день против тебя.

Амелия указала рукой на Шизоглаза Хмури.

— У Аластора есть твёрдость. Есть хитрость. Но всё же у него нет талантов, необходимых для работы в правительстве. В тебе же, Гарри Поттер, пока нет ни твёрдости, ни способности пойти на жертвы, чтобы руководить даже Орденом Феникса. А учитывая, кто ты есть, тебе вообще не стоит пытаться брать на себя такую роль. Уж точно не сейчас, в твоём возрасте. Дай время обеим частям своей души сплавиться воедино. А до тех пор не пытайся быть Верховным чародеем. Если Альбус считал, что ты справишься с этой должностью, значит, он увлёкся, создавая красивую историю, и забыл о практической стороне дела. Мне всё-таки кажется, что с ним такое случалось.

Гарри даже приподнял брови от удивления.

— Э… что именно, по-вашему, происходит здесь? — он слегка стукнул пальцем по виску.

— Как мне представляется, внутри тебя душа мальчика, по-прежнему чистая и честная, изо всех сил сдерживает частицу духа Волдеморта, который пытается подчинить эту душу своей воле и при этом издевается, называя её слабой и сентиментальной… ты только что хихикнул?

— Простите. Но, честное слово, настолько плохо не было никогда. На самом деле, это больше похоже на кучу плохих привычек, которые мне нужно побороть.

Директриса МакГонагалл откашлялась.

— Мистер Поттер, по-моему, в начале этого года всё было именно настолько плохо, — сказала она.

— Плохие привычки, сцепленные друг с другом и запускающие одна другую. Да, проблема чуть более серьёзная, — Гарри вздохнул. — А вы, мадам Боунс… м-м-м… Прошу прощения, если я неправ, но смею предположить, что вы несколько расстроены тем, что Линия перешла к одиннадцатилетнему мальчику?

— Расстроена, но не по той причине, о которой ты подумал, — спокойно ответила старая ведьма. — Хотя подозревать меня с твоей стороны естественно. Я понимаю, что должность Верховного чародея — вовсе не синекура, даже по сравнению с ужасами Департамента Магического Правопорядка. Я бы