И тут со двора постоялого донёсся шум потасовки.

Дед причитал сипло, и смеялись какие – то мужчины. То ли ругались с ним, то ли… Поспешила обратно выяснить, в чём там дело, и когда подошла, буквально ошалела от нарисовавшейся картины.

– Она же ребенок совсем! – Восклицал дедуля, шмыгая носом и держась за покрасневшую щёку или даже глаз.

А тем временем трое бравых мужчин измывались над жертвой. Перевязанную по рукам и ногам с кляпом во рту худенькую глазастую девочку собирались вешать на фонарном столбе. И судя по тому, что один довязывал петлю на шее несчастной, шайка незнакомцев не шутила.

Мужчины в коричневых, довольно потёртых и засаленных кожаных доспехах не совсем понятного мне воинского формирования так увлеклись процессом, что не заметили, как я подошла.

– Может, ещё на ночку оставим? – Кряхтел тот, что вязал петлю на шее жертве, сидящей на удивление смирно.

– Да куда уж, ушастые говнюки вот – вот нагрянут! А ты дед чего пригорюнился? Не вздумай снимать её со столба, надо чтобы её дружки полюбовались.

Судя по грязным высказываниям, это те самые трое всадников, что ночевали у деда. Ночевали с девушкой, которую втроём и насиловали.

И это была не совсем девушка. Точнее девушка – эльф!

Эльфийская разведчица, которую заловили в округе местные наёмники, с петлёй на шее даже не плакала. Смотрела на меня своими глазищами голубыми неотрывно, пока её вздёргивать не начали.

– Пожалейте девочку, изверги, – захныкал дед.

– Тупой ты старый идиот, какая это девочка? Нечисть столетняя, старше твоей бабки покойной, небось! – Выругался тот, что канат через верхнюю балку перекидывал.

– Труп не вздумай снимать, – пригрозил третий, самый матёрый на вид кучерявый брюнет, что, похоже, и рулил процессом.

– Что здесь происходит?! – Вмешалась я, когда уже верёвку натянули на бедняжке.

Ой, мамочки… А эльфийка вся истерзанная, лохмотья зелёные на ней изорваны так, что тело местами оголилось там, где совсем уж недопустимо.

Прогремела я, как гром среди ясного неба. Наверное, сразу и не поверили, что такой милый ротик мог таким басом. Обернулись, огляделись ещё по сторонам.

– Ох, ты ж эльф раздери, а ты откуда появилась? – Ахнули наёмники. – Такая красивая госпожа и без охраны. Что забыла в этой дыре?

– Осматриваю свои владения, – ответила важно, распахивая плащ и демонстрируя платье. Для особо наблюдательных и рукоять меча.

– Какие владения? Чем тут владеть – то на войне грядущей? – Заговорил тот, что эльфийку держал.

Этот ещё нормально смотрел на меня, двое других, как завороженные с раскрытыми ртами.

– Ребёнка отпусти, – бросила брезгливо. – Быстро.

Мужчина дёрнулся было выполнять, но второй придержал, будто опомнился и собрался с мыслями. Как раз и высказал:

– Да это ж эльфийка, опытно в лесу орудовала, чуть не прирезала двоих, тварь юркая, ей под сотню уже, я в этом много смыслю, на заставе в ущелье пять лет отслужил. Ты нас под детоубийц на пару с дедом не подписывай! Мы всё в рамках совести и по законам военного времени делаем.

– Да, да, не ребёнок это, – поддакнул, заикаясь, тот, что за верёвку тянул.

– Для меня ребёнок, – бросила с усмешкой, вылавливая удивлённый взгляд эльфийки. – Если хотите уйти целыми, отпустите ребёнка живо, иначе три ваших трупа на виселице поприветствуют войско эльфийское.

– Или два бабских, – хмыкнул матёрый наемник и кивнул своим: – Ребят, да это, походу, тоже эльфийка, правда, какая – то слишком породистая. А? Угадал, госпожа?

– А точно командир… и вправду, – согласились оба и отпустили эльфийку, чтобы заняться мной.

– Породистая?! – Воскликнула я со злорадным видом, скидывая плащ, чтобы не мешал, и продолжила хищно: – Из твоего поганого человеческого рта это звучит, как свиное хрюканье, которого мне, высокородной эльфийской принцессе Первого королевства Аиры, не разобрать при всём желании!

Вот же я намудрила с титулом! При том, что и взвинчена, и страшно, и возмущена жестокостью мужчин. Выпалила, так выпалила. Главное уверенность!

Леса Аиры с Чёрного континента помню со времён, когда материк ещё так не называли. Армию там свою вела и эльфу Лаэлю имя доброе возвращала. Так что не всё с куста взято. Должно проканать.

Тем временем наёмники разъярились и собирались вязать уже меня.

– Последнее предупреждение, – пригрозила я. – Ещё шаг, и вы умрёте!

Двое тут же неуверенно глазами захлопали, я даже страх их ощутила, будто вампирами переданный дар во мне. А главный вдруг хмыкнул:

– Это всего лишь баба, хватайте её.

– А ну стоять! – Раздался очень неожиданный крик с крыльца. Все обернулись на деда, который откуда – то взял лук! И уже целился в одного.

– Дед, уймись, – бросил главный наёмник вымученно.

– Зверьё вы похуже всякой нечисти, – прошипел дед и пустил стрелу!

Вернее случайно её пустил, тетива выскользнула из пальцев. Сил в руках оказалось мало. Стрела воткнулась в метре от ноги наёмника стараниями деда, что, не желая зла, вовремя дёрнул лук с траектории.

Несмотря на то, что обошлось, мужчины разъярились мгновенно, один пошёл на дедушку с занесенным клинком. Тот даже не стал пытаться вложить в лук вторую стрелу, несмотря на наличие полного колчана за спиной. Просто зажмурился.

Выстрелила я.

С болью на сердце, ведь человек это. И вообще я не судья. Но предотвращая смерть одного, поразила другого. В ногу. Туда и целилась, а зря. Бедро наёмника прошила стрела насквозь, и естественно испарилась. Бедолага крутанулся по инерции и упал, недоумевая, что собственно произошло. И это первые мгновения, пока из бедренной артерии обильно не хлынула кровь.

– Ах ты зараза! – Взревел главный и бросился на меня, вероятно, посчитав, что если я не взвела по новой лук, тот успеет достать меня своим клинком.

Не успел. Вторая стрела пробила мужчину точно в сердце, невзирая на плотность нагрудника, под которым оказалась ещё и кольчуга.

Третий, что заикался, сообразил сразу и со звоном бросил свой меч на землю.

– Я, я не с ними! – Заявил вдруг с глазами, полными ужаса.

– Освободи девочку, – бросила я, а сама поспешила к раненному, но было уже поздно. Лужа под ним натекла огромная, а сам наёмник не дышал. Проверила пульс, убедившись, что мёртв, оставила его.

Когда обернулась к эльфийке, шок накрыл меня горький. Третий мужчина лежал и хрипел, схватившись за перерезанное горло, а эльфийка с брезгливым выражением на лице стояла и вытирала о локоть маленький кинжал, который, похоже, прятала в голенище всё это время. Конечно, я слышала за спиной суету, но восприняла её, как выполнение моей команды развязать, до кучи поставить на ноги. Вот же растяпа, сама себя в этот момент возненавидела.