рядом со мной Шан изменился, а это значило, что теперь их хозяин не будет таким грозным исчадием ада. Познакомившись с каждым из них, я дала им слово, что в этом замке наказаний в виде плетей, больше никогда не будет. За что меня, кажется, полюбили еще больше.

Ещё через несколько месяцев мы все таки сыграли свадьбу. Празднования длились всего в три дня и с минимумом гостей. Мы дали друг другу клятву, а наши символы на запястьях окончательно проявились.

Я чувствовала себя прекрасно, тошнота перестала меня беспокоить в первый же месяц. Вот только есть я стала и правда за троих, даже Шан столько не съедал за раз. Радовало, что это никак не отражалось на моей фигуре, я по-прежнему была худенькой. Живот, как и говорил Шан, пока не рос. Это было к лучшему, мне не хотелось, чтобы все узнали о моем положении, как и любая мать, я волновалась о детях.

Шан был настолько нежен и заботлив, что я каждый день с новой силой, начинала его любить. Растворялась в нем полностью, я была желанна, любима и ценна. Теперь у меня была настоящая семья, о которой я так давно мечтала. Которой боялась, у меня никогда не будет.

Омрачало всю мою сказку лишь одно, мы так и не отыскали способ снять проклятие. Я перерыла все книги, которые смогли достать мне шоссы. Но ни в одной из них, так ничего и не нашла. Однако, в своем упрямстве, я все же не уступала своему мужу и продолжала искать, перечитывая одни и те же книги по несколько раз.

Я, как обычно, сидела в библиотеке, шерстя книги, которые могла уже пересказывать наизусть. Хоть и стали в моей голове закрадываться мысли, что я зря трачу время, упрямство не давало остановиться.

Шан ушёл за чаем и сладостями, я ведь теперь самый голодный человек в Наури, приходилось есть по шесть раз в день. Добрым кухаркам на радость, они любили баловать меня вкусностями.

— Здравствуй.

Раздался тихий голос позади, я подпрыгнула от неожиданности, едва не завопив. Обернувшись, узрела Равновесие собственной персоны и клянусь, если б под рукой было не перо, а кинжал, я бы его с радостью пырнула.

— Явился таки, шельма божественная?! — гневно спросила его.

— А твоя смелость, мне по-прежнему нравится, Аврора. — расплылся в улыбке он.

— А мне твоё враньё не очень! Ты обманул меня!

— Нет, Аврора, я был честен. И я пришёл к тебе в последний раз. Выслушай, у меня мало времени.

— Ну, валяй, птичка певчая. — сложила руки на груди, показывая всю стереть доверия его словам.

— Заклинания или обряда, способного снять проклятье не существует.

— Серьезно? А я и не догадалась!

— Твой сарказм неуместен, но мы опустим этот момент. — Равновесие подошёл ко мне, подцепив подбородок указательным пальцем и глядя прямо в глаза, — Ты, ключ ко всему. Ты будешь рожать дочерей, а твои дочери, своих дочерей. Все, в ком будет течь, хоть капля твоей крови, буду рожать не только мальчиков. Это снимет проклятье, ваш род всегда сможет найти свою пару среди шоссов. Заставить биться сердца чужие, пусть те и не способны, сразу учуять в них свою лаэйли. — он замолчал, а я застыла, не смея говорить, — Об этом, будем знать лишь мы с тобой. Иначе ничего не выйдет. Надеюсь ты понимаешь?

— Да, разумеется, я желаю своим детям счастья и я стану молчать. — скороговоркой ответила Равновесию.

— Я в тебе не сомневался. Прощай, Аврора.

И он растворился в воздухе, а я была готова разрыдаться от счастья и облегчения. Я так боялась, что мои дети проведут всю свою жизнь в одиночестве. Так и не встретив свою пару, не полюбив и не познав радости материнства. Теперь я могла избавиться от этого бремени, от этого камня на душе, что не давал мне спать по ночам. Это мучило не только меня, я видела, что и Шан терзаем такими же мыслями.

В библиотеку вошёл Шан с прислугой, которые принесли чай и кучу вкусностей, тортов, конфет, пирожных, орехов и сухофруктов. Мой шосс сразу же заметил перемену в моем настроение, конечно, теперь он чувствовал все мои эмоции.

— Что-то случилось, малыш? — спросил, как только прислуга удалилась.

— Я просто устала, все время жить в волнениях и переживаниях. Я наконец хочу отпустить попытки найти зацепки о проклятии. Ты будешь презирать меня за это? — чтобы не соврать ему, я сказала правду, отчасти.

Ведь с этого дня, я действительно хотела и могла оставить все эти бессмысленные поиски. Мы оба, я и Шан, сможем быть спокойны за наших дочерей.

— Нет, детка, конечно нет. Я и сам понимаю тщетность этих поисков. — присаживаясь рядом со мной, ответил, крепко целуя.

— Тогда давай оставим все, на волю судьбы. Ведь, раз Равновесие дал надежду этому миру, раз он его не покинул, значит он не бросит все вот так. Я хочу в это верить. Я знаю, чувствую, что все будет хорошо. — протянув руку, погладила его по щеке.

— Я согласен, моё сокровище. Пусть будет так, как ты говоришь. Я верю тебе. — поцеловал он меня в ладонь.

И я поняла, что он догадался о чем-то, но смолчал. Я была благодарна, что он не стал задавать мне вопросов, просто верил. Думаю, что это потому, что ощущал меня очень тонко, особенно сейчас, когда я носила наших детей под сердцем. Шану было не важно, что вдруг так резко изменилось, была важна лишь моя уверенность.

Только одно, все же вызывало во мне интерес и я решила спросить об этом лорда Роина лично. Потому что его сыновья давали мне какие-то смазанные ответы. Полагаю потому, что и сами не знали всей правды.

Лорд Роин гостил у нас уже несколько месяцев, со своим войском, так как я была на седьмом месяце и роды были все ближе. Он считал, что меня стоит оберегать тщательней, хоть нам ничего и не угрожало. Мы попивали с ним чай в беседке, в саду, он любил проводить со мной время и не упускал возможность ощутить, как его внучки вели войну в моем животе.

— Роин, могу я задать вам вопрос, который возможно меня совершенно не касается? — решилась наконец спросить его, пока он был в хорошем расположении духа.

— Спрашивай, Мята. — склонил он голову, в знак дозволения.

— С чего все таки началась та война? И за что прокляла всех шоссов ведьма?

— Из-за женщины конечно же. Большинство войн случается, именно из-за женщин. Довольно банальная история, которую я