— Это почему?

— Традиция, — Иваныч вытащил из-под прилавка толстенный журнал и открыл посередине, провёл пальцем по списку, в котором я успел прочитать свою фамилию, и постучал по первой колонке. — Пусто! Первокурсники ещё не спускались в Данжи. А по традиции продажи в магазине открывают для первокурсников, когда они сходят в Данжи и принесут свой первый трофей. Так что прости, парень.

— Всё нормально, традиции нужно чтить, — я улыбнулся и, попрощавшись со стариком, вышел из магазина, но сразу же на кого-то налетел. Я повернулся, чтобы извиниться, но застыл и напитал мышцы магией — перед моим лицом ощетинились острейшие водные шипы.

Глава 38

Деревня Северные Гребешки, окраина недалеко от озера.

Рядом с озером собралась вся деревня. У каждого человека в руках была небольшая корзинка, накрытая белым платочком. Деревенские нерешительно топтались на месте, ни у кого не хватало решимости сделать первый шаг.

— Думаете, сработает? — робко спросил кто-то.

— Ну, хуже уж точно не будет, — ответили ему. — Дочь старосты спас просто так, а за подношение-то, поди, и урожай хороший даст!

— И дождь, — добавили откуда-то сзади. — Чтобы не было засухи, как в прошлом году.

— А с чего вы взяли, что он здесь живёт?

— Боцман рассказал!

Деревенские переглянулись — Боцману доверия давно не было, да только он внезапно пить бросил, за ум взялся, работает, не покладая рук. И это было лучшим доказательством того, что монстра он всё-таки видел. Староста сперва хотел вызвать сидровцев, чтобы прикончили чудовище, однако не успел — его дочь пошла за ягодами в лес и потерялась. Все мысли о твари в озере вылетели из его головы. Деревенские прочесали лес, но дочь старосты не нашли, а очень скоро наступила ночь и в чаще завыли волки…

Мысленно все похоронили несчастную девушку, однако ближе к утру, когда горизонт уже посветлел, она вернулась в деревню и поведала всем очень чудную историю. О том, как на неё напали волки и вот-вот должны были перегрызть ей горло, но… внезапно появилось странное создание — то ли краб, то человек, весь чёрный, как чернильная клякса. Он, как герой из пафосных романов, раскидал разъярённых волков и вывел девушку к поселению. Староста плакал и благодарил всех Богов, что не успел вызвать сидровцев. Тогда-то и прозвучала в первый раз мысль, что к ним в деревню прибился не монстр, а добрый дух.

— Трусы! — вперёд вышла дородная женщина, растолкав всех локтями. — Сама всё сделаю. Эй, дух! Ты слышишь меня⁈ Дух, который сегодня привёл девушку в деревню! Который вывел её из леса! Откликнись подобру-поздорову!

На пару мгновений повисла тишина, а потом зашуршали кусты и к ним важной походкой выбрался… кто-то. То ли краб, то ли человек. Монстр. Деревенские с лёгким испугом вздохнули — дружно, как один, и каждый из них решил называть монстра добрым духом. Спокойнее как-то. В общем, этот… добрый дух покрутился, осмотрел деревенских и спросил:

— Не в тот деревня привёл?

— Нет.

— Не того девушка?

— Нет.

Добрый дух тяжко вздохнул и протянул:

— Нужно был волки скормить?

— Нет, — воскликнул староста, побледнев.

— Так зачем звать? — развёл клешнями добрый дух. Он уже начинал жалеть, что показался на глаза людям. Великан-хозяин-друг строго-настрого запретил это делать.

— Поблагодарить, — выдавил староста и поставил перед ним корзинку. — Подношение принесли. Чтобы заплатить за спасение и попросить пшеницу.

— Пшеницу? — переспросил добрый дух.

— Ну, чтоб урожай был хороший.

Крабогном собирался отказаться, но его жадная натура требовала заглянуть в корзинку. Он откинул белый платок и аккуратно перебрал содержимое: яйца, бутылку молока, помидоры, малину и красные туфли на плоской подошве. Особенно его заинтересовала малина и молоко: первое очень любил Васька, а второе — Ося. Крабогном был натурой деятельной и непоседливой, поэтому, как бы он ни обожал своих подопечных, ему было са-а-а-а-амую малость лень тратить время на поиск молока и малины. Ведь у него было столько других дел, куда поважнее! Как же отказаться от слуг, которые бы кормили Васю и Осю и баловали бы их вкусняшками?

Деревенские с мольбой смотрели на Крабогнома. Тот задумчиво смотрел в ответ.

— Урожай пшеница? — протянул он.

— Да, — закивали деревенские, как болванчики.

— Договориться! — Крабогном деловито протянул клешню, которую осторожно пожал староста.

Лишь когда счастливые жители деревни ушли, Крабогном осознал, что ни черта не смыслит в земледелии и даже не знает, как выглядит пшеница. В другой ситуации он бы сбежал, забрав подношения, но сейчас он немного… остепенился. Теперь он отвечал за своих подопечных и ни в коем случае не мог их бросить. Поэтому Крабогном вздохнул, отнёс василиску малину, а осьминогу — молоко и перенёсся в центральную библиотеку Краснодара — изучать литературу о земледелии.

* * *

Острые водные шипы дрожали у моего лица, я чувствовал кожей исходящий от них холод. Я встретил взгляд человека, стоящего передо мной, спокойно поднял руку и отвёл один из шипов в сторону. Владимир — тренер с оценочных боёв — с нарочитым удивлением приподнял брови и усмехнулся.

— Вызывает уважение, — сказал он. — Ты даже не дёрнулся.

— После комы реакции всё ещё слишком замедленны, — я криво улыбнулся. — Разве Устав разрешает нападать на студентов?

— Ты появился слишком… — Владимир покрутил рукой в воздухе, подбирая слова. — Слишком неожиданным. Вылетел из-за угла, врезался в меня, да ещё и зарядил плечом в солнышко. Поаккуратнее, молодой человек, поаккуратнее. Слышал о ПТСР? Я не единственный человек в Академии с этим прекрасным синдромом. И возможно, следующий в кого ты врежешься, тоже будет с… замедленными реакциями.

— Обидно будет, — я безразлично пожал плечами. — А когда запланирован первый поход в Данж для новых боевых групп?

— Через два дня. Завтра я объясню вам о синергии способностей, вы поработаете группами, а послезавтра — повторите навыки и затаритесь необходимым обмундированием. Для вас уже подобрали три Данжа Б-уровня. Но на самом деле они близки к А-уровню. Эти Данжи почти полностью очищены, вам осталось только уничтожить причину открытия Трещины, — Владимир хлопнул меня по плечу. — Так что можешь передать своим, чтобы не трусили. А подробности я расскажу на паре.

— Хорошо, — я выдержал паузу и, когда он развернулся и направился к охране на главных воротах, крикнул ему вслед: — Вы тоже смотрите по сторонам! Говорят, здесь много бойцов с ПТСР.

— Наглец! — Владимир рассмеялся. Моя подколка его не разозлила, а повеселила. Наверное, в Академии было мало желающих пошутить с бойцом восьмого ранга, вот он и затосковал, бедолага. — А тебе палец в рот не клади — всю руку откусишь.

Романовцы, которые как раз проходили мимо, сделали страшные глаза и прошипели:

— Ну всё, ты мертвец!

Я изогнул бровь:

— И почему же? Пожалуйста, просветите меня.

— Это же сам Кровавый Топор! Второй генерал Императора! Он командовал шестой армией во время решающей битвы с Индией! Врагов разметало в пыль! Да ему язвить можно только в бреду и пьяным! У тебя вообще инстинкта самосохранения нет?

— Уставом убивать студентов запрещено, — я отмахнулся и потопал в лазарет — навестить Кристину. Мне повезло: в больничном крыле не стали рассусоливать и ждать, когда слесари разберутся с клеем в замочной скважине, — просто-напросто сломали стену чуть поодаль от двери и завесили лёгкой шторкой. Меня встретила уже знакомая милая пухленькая женщина в белой шапочке — улыбнулась мне и достала журнал посещений.

— К Безликой? — уточнила она и заполнила одну строчку. — Вот здесь распишись и можешь входить. Третья палата. Но долго не засиживайся, девочка находится под регенерирующими препаратами, они затуманивают разум, а быстрое восстановление занимает очень много сил.

— Так точно! — шутливо козырнул я и шагнул внутрь.

Взгляд Кристины действительно был мутным, она постоянно щурилась, словно у неё резко ухудшилось зрение. Но при виде меня она расплылась в улыбке и распахнула объятия.

— Мр-р-р-ра-а-а-ак! — воскликнула Кристина весело и сразу же поправила себя: — Ой, то есть Мрак. Ты не представляешь, как я рада тебя видеть! Здесь очень, очень, очень, очень скучно! Просто невероятно! Ой, и посмотри на мою руку! Посмотри, посмотри! — повертела кистью, чуть ниже которой, на запястье, краснел тонкий шрам. — Почти незаметно, да? Как новенькая!

— Если бы ты не показала, то я бы и не вспомнил, какую руку тебе оторвали.

Кристина счастливо захихикала. Она была обдолбана. В здравом уме и трезвой памяти она бы никогда не разговаривала со мной с такой