Но как назло они слушали внимательно Максима и поддакивали, кивали головами соглашаясь, что кукла — это вещь, к которой стоило относиться потребительски. Он попользовался, теперь милостиво отдавал Михаилу для утех, чтобы верой и правдой служила на благо другу.

Рукой я подпирала щеку и скрывалась от взглядов людей. До жжения в глазах смотрела вновь на тетрадь, на клеточки. Начала их подсчитывать. Сколько будет в ряд? Лишь бы не показать...лишь бы не проявить, что он немного задел. Совсем чуть-чуть больно. Колет где-то.

Эх...Катя...Катя тебе должно быть все равно на его мнение, он — никто. Никто. Миша лучше. Где-то внутри добрее, живее, чем этот мужчина.  Зря...вновь встретились в университете. Лучше бы  не встречались.

Вскоре внимание поутихло, едва Максим поднялся и озвучил:

- Ну что же, было приятно пообщаться, но у меня дела. Кстати, - Макс повысил голос, обращаясь ко всем студентам. - Кабана кто-нибудь видел?

Раздались одиночные ответы, мычания, качание головой в разные стороны.

- Жаль, - тихо подвел итог Максим и, не оборачиваясь, медленно направился через людей, сидевших за пятой длинной партой.

Словно издеваясь, сразу прозвенел звонок с пары. Студенты, довольные, что впереди субботний вечер, находясь в приподнятом настроении, быстро забыли обо мне и устроенном спектакле. А  мы с Мишей не могли встать, будто тяжелая рука Максима до сих пор давила на плечи и заставляла покорно сидеть.

Это к лучшему. Я свободна. Отношения выяснили. Я не должна переживать. Осталось выиграть конкурс или возможно стоило попытаться сбежать за ворота университета и временно затеряться среди свободных жителей острова? Но без документов я вряд ли долго смогу прятаться.

Глава 24

POV Катя

Так хорошо, когда его не видела, и было спокойно. А теперь вновь разбередил, потолкал, попинал и оставил с моральными оплеухами. Хочется его изгнать из памяти, а не получается, особенно когда появляется неожиданно и тревожит. Но ничего... вытерплю.

После занятий и фееричного концерта с Максимом, мы с Мишей отправились пешком до развлекательной улицы университета, где в торговом гипермаркете находился крупный ресторан для элитной молодежи. На третьем этаже стеклянного здания нашел пристанище красивый дворец — ресторан, с золотыми картинами, именитых личностей, на стенах и удобными диванами и креслами, обитыми дорогой тканью. Помещение купалось в золотистых тканях и свете. Завершали декорации белые арки над столиками, дубовые резные двери и официанты в черных платьях до пола или брюках.

Мы заняли место возле высокого окна, с открывающимся видом на площадь с фонтаном и толпу молодых людей. На окно с той стороны стекла взлетел голубь и начал царапать когтями стеклянный подоконник в процессе ходьбы туда-сюда.

Все это время Миша молчал, и я занималась тем же. Думала о Максиме.

Официант передал два меню, тогда же синхронно с партнером заглянули в них, рассматривая буквы,  словно впервые видели.

Перелистывая страницы с блюдами, я не выдержала молчания и угнетения:

- Как считаешь, в наш концерт кто-нибудь поверил? - спросила у надписи «морской коктейль», выведенной красивой золотистой ручкой на черном меню ресторана «Дворец».После некоторого молчания и звука переворачивающихся листов от соседа, от него последовал ответ:

- Я пустил слух, что ты сбежала от Макса ко мне (в принципе это правда!). Все знают, какой он дикарь, от него не знаешь, что  ожидать. Его поведение на паре вполне подошло под нашу версию событий.

Я отвлеклась от изучения меню и отложила его в сторону. Посмотрела на Мишу. После длительной прогулки, а может после концерта, устроенного Максом, Хозяин вспотел и будто осунулся в плечах.

- Почему ты не ответил Максу? - Миша не любил разговаривать глаза в глаза, всегда скрывался от  долгого визуального контакта. И сейчас я смотрела ему на лицо, он же предпочитал изучать меню.

- Потому что лучше не отвечать. Если начнешь перечить - задавит напором. Лучше молчать, он так быстрее успокаивается. Если бы начали ругаться, все закончилось бы плохо для нас...На людях он все равно ничего не сделает. Ни тебе, ни мне. Максим будет зол в любом случае и дело даже не в эмоциях, которые ты можешь вызывать у него или нет. Я не уверен, что Максим способен на проявление сильной привязанности. Для этого необходимо доверять людям, а он видишь ли не подвластен этому. Чтобы привязаться к человеку, надо его пустить в свое пространство.

Вспомнились слова Максима, что Миша не разбирается в психологии, тогда откуда столь глубокие познания? Коготки беспокойства нервно почесали затылок и заставили их скинуть нервным жестом, передергивая плечами:

- А откуда ты настолько хорошо понял его?

Официантка принесла графин сока с пустыми бокалам, начала наливать оранжевый напиток, а Миша продолжил:

- Это не я, а сестра рассказала про Макса.

Сестра...двоюродная сестра. Хозяйка Саши. Ответ Миши удовлетворил, пока что Хозяин вел себя довольно честно. Не утаивал того, что требовалось от меня, и поэтому устраивал.

Развалившись в мягких низких креслах хорошо и спокойно провели время. Во время чая, когда заканчивали обед, Миша попросил вновь поведать о своей жизни, как раньше во время обеда или ужина. Я согласилась.

Странное ощущение, что у него отсутствовало детство, от этого заинтересовался моим, о котором я часто болтала, страшась забыть свое драгоценное прошлое. Оно, как драгоценные камни имело особенную ценность и боялась забуду, тогда же окончательно потеряюсь — стану вещью.

С удовольствием рассказывала, о том как веселились или играли с ребятами в бедном районе до одиннадцати лет. Вспомнила одну забавную историю, как один мальчик претворился девочкой на речке, а я перед ним бегала голой, без верха. Я смеялась вспоминая нелепый случай, Миша хоть и не улыбался, но очень внимательно слушал, подперев кулаком подбородок. Спрашивал холодно:

- Какого цвета вода в вашей речке?

- Какое солнце в вашей полосе?

Он ведь южанин, а солнце у них кроваво-красное почти постоянно. А у нас светло-желтое, без примесей. Чистое...светлое.

Миша и правда, как ребенок, у которого не было детства, а я давала его. Беззаботное детство чужими глазами, не замыленными проблемами и комплексами.***К семи часам вечера вновь вернулись в начало университета, где располагалась белокаменная беседка, на одной из колон выгравирована фамилия или герб рода «Бонифаций». Знакомое название заставило остановиться рядом с пустующим стулом и столиком и поднять голову, разглядывая красивые завитушки-буквы. Миша не ждал меня, продолжил путь. В беседке две стороны полностью отсутствовали и их заменял ряд колонн, с двух других — были небольшие стены и лестницы, ведущие, словно