Вопль боли и шока быстро оборвался. Я выдернула кинжал и быстро отскочила, когда на коже рыцаря появились трещины. Хочу быть подальше, когда он рассыплется. Меня чуть не стошнило при мысли, что его прах, куски его плоти попадут на меня, мне на волосы или в рот, или – о боги! – в глаза.

– Дева?

При звуке голоса лорда Чейни у меня волоски на шее встали дыбом. Я обернулась, сердце подскочило к горлу. Его клыки были спрятаны, безмятежное выражение лица не сменилось благоговейным трепетом. Из раны на груди сочилась кровь. Похоже, кто-то почти достал его мечом или кинжалом, но ему удалось увернуться. Однако мое сердце дрогнуло не от его появления, а от того, что он прижимал к себе мальчика.

Тот либо не послушался меня, либо не смог убежать. Лорд Чейни держал ребенка за горло. Ногти Вознесшегося впились в кожу, и по шее мальчика текли тонкие струйки крови.

– Мне сказали, что у тебя шрамы, – произнес лорд. Горящие, как самый черный огонь, глаза метнулись к кинжалу. – Я полагал, что это просто одна-две царапины, лишь небольшой изъян. Но ты вот какая.

– Да, это я.

Мальчик дрожал, а я быстро прокрутила в голове возможные варианты. Почти все привели бы к его смерти, и я не могу взять такую тяжесть на душу. И так уже многие погибли или серьезно ранены. На стене в подземном зале высекут новые имена, и все из-за того, что за мной пришли Вознесшиеся. Есть только один способ сохранить мальчику жизнь.

– Вы явились меня спасти. – Слова отдавали вкусом пепла на языке. – Хвала богам.

Лорд Чейни смерил меня внимательным взглядом.

– Уверена, что тебя нужно спасать? Ты убила двух рыцарей.

– Один мучил мальчика, а другой… он меня напугал, – выдавила я. – Я думала, они пришли причинить мне вред. Я не знала, что среди королевских рыцарей есть Вознесшиеся.

На его лице появилась мрачная улыбка.

– Не бойся, Дева, – сказал он. – Ты в безопасности. Положи кровокамень.

Волосы у меня по-прежнему стояли дыбом. Кинжал – мое единственное оружие против Вознесшихся. Жалкий столовый нож мало чем поможет. И мало чем помог бы, если бы мне удалось сбежать в ту ночь. Кастил был в высшей степени прав насчет того, какой бедой обернулся бы для меня побег, хотя сейчас не время для самобичевания.

– Вы причиняете мальчику боль.

Отовсюду по-прежнему доносились звуки боя. Лорд поднял брови.

– В самом деле?

Я кивнула.

– У него идет кровь.

Он не отводил от меня глаз. Я знала, что не смогу бросить в него кинжал, как в того рыцаря. Элемент неожиданности упущен.

– Дева, он Последователь.

– Он всего лишь дитя…

– Дитя тех, кто тебя похитил. Его безопасность должна быть последней из твоих забот. Гораздо серьезнее то, почему ты стоишь передо мной без вуали и не только держишь кинжал из кровокамня, но еще и умеешь им пользоваться.

Я чуть не рассмеялась. Ну и пусть Вознесшиеся считают, что отсутствие вуали и мои умения сражаться важнее судьбы ребенка.

– Но он просто маленький мальчик и, я полагаю, второй сын, – быстро солгала я. – Ему предназначено стать Вознесшимся, и боги будут очень недовольны, если с ним что-нибудь случится, разве не так?

– О да. Я бы не хотел вызвать недовольство богов.

Он убрал пальцы, и мальчик хрипло вздохнул. Лорд положил руки на его худенькие плечи.

– Брось кинжал. Он тебе сейчас не нужен. Тогда я его отпущу. Я отвезу тебя далеко отсюда, к твоей королеве. Она очень беспокоится о тебе, Дева.

С кинжалом у меня есть шанс. Лорд Чейни быстр, и он умнее рыцарей. Он не попрет на меня как дикий кабан. Придется действовать хитростью. Но без оружия с кровокамнем? Тогда у меня не будет ни единого шанса. Лорд меня не убьет, я нужна Вознесшимся. А ребенок? Он убьет его не задумавшись. Мой взгляд упал на мальчика. Он был в конюшне и кричал: «Из крови и пепла», когда другие предлагали отправить меня королеве по частям. Но он всего лишь ребенок.

Я медленно выдохнула и разжала руку. Кинжал выскользнул из моих пальцев и ударился о землю с мягким стуком, напоминающим щелчок закрываемой двери.

– Я готова ехать домой. – Я старалась говорить ровно. – К моей королеве. Пожалуйста.

Лорд Чейни опять улыбнулся, и у меня внутри все сжалось от страха. Он кивнул, и этот кивок стал единственным предупреждением перед тем, как затылок взорвался болью и мир погрузился в темноту.

* * *

Когда я пришла в себя, голова болела так, словно раскололась пополам, во рту было сухо, а горло будто набили ватой. Постоянное неровное покачивание заставило открыть глаза. Все расплывалось в багровом тумане.

Я моргала, пока зрение не прояснилось. Газовая лампа бросала мягкий свет на багровую отделку. Я была в экипаже, лежала на заваленной подушками скамье с красной обивкой. Сделала глубокий вдох и чуть не закашлялась от тяжелого и приторного запаха одеколона.

– Ты очнулась.

У меня упало сердце. Лорд Чейни. Я немедленно поднялась, морщась от резкой боли, пронзившей затылок. Передо мной появился Вознесшийся. Я завела назад руку и осторожно потрогала ушибленное место. Прикасаться было больно, и я нащупала небольшую шишку, но никакой крови, хотя кожа вокруг пульсировала.

– Вы меня ударили, – сказала я хриплым голосом.

– Я тебя не бил, – ответил лорд Чейни. Он надменно развалился на скамье, раскинув руки на спинке. – Тебя стукнул сир Терлин. Это было неприятно, но необходимо.

– Зачем?

Я быстро огляделась. В экипаже не оказалось ничего, что можно использовать как оружие, и я сомневаюсь, что где-нибудь здесь спрятан клинок из кровокамня или палка из Кровавого леса.

Но у меня есть… нож. Хотя что я буду делать со столовым ножом против Вознесшегося?

– Нам нужно действовать быстро, и я боялся, что ты… неумышленно задержишь нас.

Он поерзал на скамье, и в углах его рта появились напряженные морщинки.

Я положила руку на сиденье и опустила взгляд ниже, на рану в его груди, которая виднелась в прорехе туники. Разорванная кожа покраснела, порез казался глубоким. Вознесшиеся славятся тем, что быстро исцеляются от ран, как и атлантианцы.

– Я долго была без сознания?

Окон в экипаже нет, и я не могу определить, ночь сейчас или день.

– Ты проспала около часа.

У меня заколотилось сердце. Час? Боги богов, не могу поверить, что он сбежал из крепости – ускользнул от Кастила. Но принц уже должен понять, что меня похитили.

А если он решил, что я ушла с Вознесшимися по своей воле, несмотря на то, что видела и что мне рассказывали? Сердце сжалось, но я не могу волноваться об этом сейчас.

Я посмотрела на дверь. Помимо шума колес слышен топот копыт. Мы не одни.