что я шучу? — Я откинула голову на крепкое плечо, чтобы поймать оторопелый взгляд Тихе. Он полагал, что план не сработает? Хороший же план, идеальный. К тому же, учитывая будущий брак, что еще остается? — Чего ты хотел добиться, став репетитором, мой коварный Враг?

Я не образец нравственности. Никогда такой не была. Часть меня считала привлекательной мыслью закрутить легкий роман, перед тем как с треском захлопнутся двери свободы. Законом данного мира разрешено, в обществе не порицается. Что касается морали, то я на нее честно плюнула. В любви и верности ле Мераллю пока не клялась. В разврате обвиняют все, кому не лень.

Ослабить выставленные запреты — вот чего по — настоящему хотелось. Раньше боялась, что чувства пересилят разум и я предам Избранных, Центр, себя. Или останусь с разбитым сердцем, потому что несмотря на золотую магию, любовь во мне жила. Ну не верила я, что если рискну, у нас Врагом может сложиться что-то, что протянет дольше пары лет. Даже если он не врет и испытывает ко мне искренние теплые чувства. Даже если это не просто желание завладеть чем-то, что приглянулось. В любом случае, я либо окажусь втянутая в жестокую манипуляцию, что закончится весьма трагически, либо мои чувства будут в итоге разорваны в клочья. И я не знаю, что из этого смогу пережить.

Хуже, только если после всего пережитого я буду продолжать его любить.

Контракт с ле Мераллем ограждал от всех последствий. Метод Айрэма подавит все ненужные чувства к Тинхе. Если я справлюсь с магией и сумею ее перенаправить — что уже маловероятное событие, то все равно буду вынуждена остаться с Рэйном. Сохранение сознания брак не отменяет.

В таком случае от небольшого романа с Врагом никто не пострадает.

У меня есть месяц для красивого краткосрочного романа.

Да, Рэйн, я наконец осознала и приняла факт контракта.

— Мои сомнения обоснованы, загадочная Дробь. — Темные пряди коротких волос смешались с моими. Через слой ткани я ощутила, как пальцы Странника осторожно прошлись по моему плечу, то ли поглаживая, то ли убеждаясь в моей реальности. — Не так давно ты отказала мне в поцелуе и во втором свидании.

— Для тебя не так давно. У меня целая жизнь пролетела. — Не стала вдаваться в подробности. — Все меняется.

Пронзительный взгляд Врага стал жестче и острее. По лицу пробежала тень сомнения и еще несколько непонятных эмоций. Будто он пытался считать с меня информацию, но у него не получалось. А потом я поняла, что именно Тинхе ищет.

Двойное дно. Ложь. Пытается сообразить, в чем подвох.

Должно быть, я так выгляжу каждый раз, когда пытаюсь разгадать его тайные мотивы.

— Это не тот уровень игры, Дробь. — Холод и сталь прорезали воздух подобно свежезаточенному клинку. — Я здесь не ради невинных забав. Мне не будет достаточно робких прикосновений или же томных поцелуев.

Как быстро нам надоедает, то чего мы хотим? Мы можем годами мечтать о платье, о телефоне, о поездке на курорт, о чужом мужчине, о жутко калорийном десерте, а в итоге, получив желаемое, тут же в нем разочаровываемся.

На какое время хватит Тинхе? Продержится ли он хотя бы месяц?

Что ж, если нет, то горевать я буду недолго. Ровно до дня церемонии.

— Мне тоже. — Хрипло отозвалась.

Вот, сказала.

Что — то во взгляде Врага изменилось. Так резко и неожиданно, что мой пульс сбился с ритма.

— Ты не понимаешь. — Выдохнул он. — Я нуждаюсь в тебе.

По шее пробежали мурашки, и я пожалела, что Тинхе не тот мужчина, что берет поцелуи, когда пожелает. К счастью, я была инициативной женщиной.

Перехватив его предплечье, поднялась на цыпочки. Вторая рука оказалась зажата между нашими телами, и вытащить ее так, чтобы не потревожить рану, не получилось бы. Понадеявшись, что Тинхе сообразит, я потянулась к нему.

Мужчина склонил голову.

Его губы замерли напротив моих, дрожь предвкушения прошлась по телу. Дыхание бархатом опустилось на кожу, будоража нервные окончания. Я прикрыла глаза, вдыхая тонкий аромат Врага.

А потом Тинхе все испортил, нетерпеливо прошептав в мои губы:

— Каких уступок ты хочешь за себя?

— 9 -

Благодушное настроение как ножом отрезало.

— Нет, в самом деле, предыдущие Избранные соблазнялись исключительно на картинку? — Лягнула мужчину локтем и отстранилась, утянув плащ с собой. Враг на автомате подался следом, и неловко замер на полпути. — Сам себя слышишь? Мы не торгуемся. Я себя не продаю! Какие еще уступки?

Как профессиональный Странник мог ляпнуть подобную глупость? В такой момент!

Продолжая утопать в плаще, как в парашюте, вскинула подбородок и выжидательное уставилась на Тинхе. Когда он заговорил, в его голосе прозвучала томная обезоруживающая мягкость.

— Тогда мне кажется, ты не совсем понимаешь, что предложила, моя запальчивая Дробь.

Я было хотела возразить, что все прекрасно поняла, чтоб тебе, зараза, навернуться и вечность падать в Атроса! Но уверенность в завораживающих глазах заставила задуматься. Слишком много раз я подписывалась на безумные вещи, не трудясь разбираться в деталях. И огребала по полной. Вспомнить тот же артефакт богини Латрин и недавнюю помолвку.

Если Тинхе сформулировал предложение так, значит причины есть.

— Давай проясним, — вскинула руку в предупреждающем жесте. — Я все еще не собираюсь перебираться в Лэйтарию, предавать Центр, отдавать дар, клеймить себя вейосом и уходить под опеку любого из великих домов. — Сделал несколько шагов в сторону, дошла до боковой лестницы, развернулась и пошла обратно, вырисовывая релаксирующий квадрат. — Так что, если наши встречи не предполагают ничего из перечисленного, а также не являются следующим этапом в ритуале лишения Избранной прописки, наследства, остатков волос или чего — нибудь похожего, то да, я понимаю, что предлагаю. — Проговорив монолог, пересчитала загнутые пальцы, проверяя, все ли учла. Пальцы сложились в кулак. Потрясла им в воздухе в надежде на внезапное озарение. Помогло. Вспомнила, что не являюсь юристом, дипломатом и гением. — Хотя, знаешь, лучше объясни, в чем дело.

Вот, поборола гордость и спросила. И кто теперь скажет, что я не учусь на своих ошибках?

— Будоражащая воображение Дробь, — почти промурлыкал он, возвращая игривый настрой. — Ты верно забыла, что сказала мне перед советом.

Прозвенел тревожный звоночек.

— Я много чего говорила.

И много чего забыла. Те несколько дней состояли из стресса и нервотрепки. Вернувшись в Центр, я еще долго приходила в себя. О многих вещах, произошедших тогда, больно было вспоминать до сих пор.

— Ты сказала, что не любишь меня.

Беспощадная легкость и безмятежность.

— А ты сказал, что тебе моя любовь не