и рассказал историю с капитаном Кляйном. Как он ему помог, как продавал имперские персики, о его работе и про пять текко за каждый фалер.

— Так, погоди, — сощурившись, перебил Годо, — и сколько фалеров ты принёс этому, как его…

— Кляйну. Сегодня шесть, но мы договорились и на завтра. Ждите ещё пять текко — гордо выпалил Беф.

Годо и Рональд зачем-то переглянулись.

— А остальные двадцать пять текко где?

Беф непонимающе смотрел в лицо приёмного отца.

— Как, я…

— Бефальт, мой мальчик. — Директор как кошка скользнул к ребёнку мимо стола и положил руку на плечо. — Сейчас трудные времена и каждый текко очень важен.

— Но я заработал свою часть. Лишнее моё.

Директор щёлкнул пару раз пальцами и, собравшись с мыслями, продолжил:

— Тогда не мог бы ты одолжить нам эти двадцать пять текко, а когда мы дадим первое выступление за морем, то отдадим тебе, скажем, — он немного задумался, — двадцать шесть текко. Ты как бы отдашь их на хранение.

Предложение было заманчивым, но у Бефальта оставалась только одна септа, о чём он и сказал.

— А где же остальные? — разочарованно отпрянул директор.

— Я их потратил на… еду, — не зная зачем, соврал Беф.

— Какая жалость, но и десять текко тоже сойдут. Отдадим потом одиннадцать. — Годо вернулся за стол и положил подбородок на скрещенные пальцы. — Ладно, сегодня ты молодец. Уже поздно — иди спать. Рон, останься ещё немножко.

Беф вышел на свежий воздух. Он молодец.

Глава 20

Марк в растерянности взял письмо.

«Дорогой Гург,

Как же мы давно не виделись! Шлём тебе сердечный привет. Клэр окончательно поправилась и мы вернулись в Рилган. Как твоё здоровье? Почему не пишешь? Жена очень скучает по тебе — не надо ждать результатов с тем самым делом. Просто пиши.

Наша семья считает тебя своим другом, а так надолго пропадать это дурной тон не считаешь? Ладно, шутки в сторону.

Этот господин перед тобой мой хороший знакомый. Довольно влиятельный и богатый человек. У него схожая с нашей беда. Я тебя очень прошу, помоги его сыну. Возвращение Клэр произвело фурор и я не мог не похвастаться знакомством с тобой. Скажу так — в Рилгане о Гурге больше знают, чем в Ваабисе. Ха-ха.

Если у тебя будут финансовые или какие другие трудности — обращайся ко мне. Ты умный мальчик, но, пожалуйста, не обсуждай материальный вопрос с Хагеном, даже если он будет предлагать деньги — откажись. Поверь, это будет лучшее вложение в твоей жизни.

Услуги оплачу я другим курьером. Подозреваю, что ты даже не знаешь цену своим способностям. Письма отправляй по этому адресу: Рилган, Кордова 17, торговый дом Куско. Не теряйся.

Твои друзья, Вайз и Клэр Куско».

Письмо пахло духами Клэр. Марк еле удержался, чтобы не обнюхать его вульгарно на глазах высокого гостя. Ему стало стыдно, что не писал около четырёх месяцев. Он обязательно напишет сегодня и приложит свои наработки. А лучше отдельными письмами: одно Клэр, а другое — Вайзу. От этой мысли его настроение улучшилось, и, улыбнувшись гостю, он сказал:

— Подождите, пожалуйста, здесь, я переоденусь. Мама, предложи гостю наш новый напиток.

— Как вам будет угодно, — кивнул Праст. Марк метнулся наверх и снял пропотевшую и провонявшую запахами рынка одежду. Мик сидел рядом.

— Кто этот дворянин?

— Друг того лесника, о котором я рассказывал.

Марк доставал одежду, в которой он ходил на приём к родственникам Лавии.

— И что ему надо?

— Чтобы я помог сыну. — Пальцы быстро застёгивали пуговицы рубашки. Ещё и ногти не состриг. Ну, посчитают — совсем деревенщина.

— Здорово. — Мик немного подумал и добавил: — Кто бы мог подумать, что за младшим братом приедет карета дворянина.

— Не переживай, — жилетка, туфли, посмотреться в зеркало, — успеешь ещё накататься. — Готовый, Марк дружески ткнул кулаком в плечо Мику. — Обещаю. Мне пора.

И, не закрывая дверь, быстро застучал по лестнице. Значит, тщеславие, да?

— Я готов, — выпалил Марк, оттянув края жилетки.

Хаген поставил стакан и прижал руку к груди. Вырвалась далеко не аристократическая отрыжка.

— Прошу прощения.

— Ничего, это эффект углекислого газа.

— Хм. Никогда не слышал о таком.

— Он безвреден в газировке. Вот возьмите. — Марк достал несколько кулёчков с раствором соды и лимонной кислоты. — Угостите своих друзей.

Хаген с интересом посмотрел на бумажные пакетики и положил их в карман. Суровый кучер сначала обрадовался и схватился за хлыст, но увидел в сопровождении Марка хозяина и оставил затею отлупить мальца за наглость.

Хаген не был заносчивой дыркой в заднице с манией дворянской исключительности. Самое подходящее слово — джентльмен. Он ко всем относился как к равным, при этом сохраняя достоинство. Даже тот факт, что Марку всего семь лет, не смутил владельца кареты. По пути выяснилось, что его сыну отрубили правую руку на дуэли. Хаген не выглядел старым и следил за своей внешностью. Марку это напомнило вечно молодых знаменитостей из прошлого мира. Внешне Прасту больше тридцати семи-восьми нельзя было дать.

Марк предупредил о зеркале и получил ответ, что всё давно готово, даже деревянный шарик. И вправду, как он мог подумать, что у дворян чего-то не найдётся?

— Ещё нужна небольшая деревяшка или стальной наконечник, не больше пера. — Хаген кивнул и вежливо поддержал разговор, прощупывая интересы мальчика.

— Чувствуется, что ты много читаешь, это похвально. Чего не скажешь о моём сыне. — Он позволил себе немного улыбнуться.

Марк пожаловался, что в их доме мало книг, но осёкся, вспомнив, что нельзя касаться вопросов оплаты. А ведь он чуть ли не прямым текстом сказал: «Дай денег». Тупица.

— Вайз писал, что лечение занимает где-то месяц-два. Думаю, ты можешь читать книги из нашей библиотеки после сеансов. Выносить не разрешаю.

Марк о таком и мечтать не смел.

— Да, конечно, как скажете. — Ну Вайз, ну человечище. Спасибо тебе.

Резиденция Прастов не такая помпезная, как у Анарика, но даже в кажущейся практичности виднелись богатство и стиль. В обстановке преобладало дерево, резьба и оформление которого поражали воображение. Ручка двери, через которую они вошли, была открытой пастью то ли змеи, то ли другого земноводного. Чтобы открыть дверь, рука сжимала эту пасть и проворачивалась в сторону.

— Ли, я привёл к тебе целителя.

Марк тут же понял, насколько он попал. Из-за стола встал парень без правой руки по локоть, лет девятнадцати; на его лице было явственное раздражение, складка между бровями выдавала постоянное напряжение; короткую стрижку сбоку рассекал бело-розовый шрам — след от удара мечом; заросшее щетиной лицо, от которого буквально