― Пётр, соберись! ― приказал Егерь, наблюдая, как влажные крылья, переходящие в пальцы постепенно начинают своё движение. ― Крылья убери! Спасатели едут.

Апостол вернулся в сознание. Крылья медленно стягивались к лопаткам, постепенно уменьшаясь, обнажая предплечье, грудную клетку. Егор, осмотрев потерпевшего, успокоился. На нём не было ни царапины.

― Привет, лысый, ― прозвучало с сарказмом. ― До ресторана подбросишь? Я обедать ехал.

― Сам дойдёшь! Записи на камерах затрите у свидетелей: разнесут по сетке, влетит двоим. ― Егор поднялся, протягивая руку Апостолу.

― Разберёмся, ― мужчина протянул руку в ответ. Нехотя добавил, ― вроде бы как, я теперь твой должник…

Егор промолчал, направился к ступеням, ведущим на набережную.

***

― Вот такое у Апостола твоего купание на Купалу, и мне за компанию пришлось! ― Егор смотрел на знахаря, пламя высокого костра взмывало в небо. Юноши и девушки хороводом кружились вокруг огня. ― А ты как узнал, что следить надо?

― Сон приснился. Хорошо, успели, ― лицо Макара выражало тревогу, ранее не проявлявшуюся в его чертах. ― Говоришь, он людей спас?

― Да, если бы поехал в сторону остановки, себя бы спас, а им неизвестно как.

― Не похоже это на него. Странно всё это! Он о своей шкуре всегда печётся, ― задумчиво произнёс знахарь.

― Я перед прыжком тоже подумал: в Китае тонущего не спасают.

― Так, а чего спас тогда? ― Макар улыбнулся.

― Не в Китае мы, вроде, — на Руси правила другие! Да и маялся бы потом: утонул бы он, а загубил две души ‒ свою и мою. Красная луна через неделю, операция в силе?

― Нет, вторую грозу отложим, надо мне кое в чём разобраться. Не складывается что-то. На шабаш его хотел убрать кто-то другой. Не по-людски это: продолжим изводить, не выдержит, сами получается, ссучились. ― Знахарь напряг челюсть. ― Надо выяснить, кто хочет его убрать?

***

Апостол сидел на летней террасе ресторана, наблюдая за проходящими мимо пешеходами. Прохлада летней ночи доносила аромат цветов из вертикальных клумб. Сотрудники отчитывались по телефону о штатном режиме патрулирования. Пётр понимал, что в эту ночь режим работы круглосуточный, от госпитализации он сам отказался.

Мысленно окунулся в воспоминания детства. Его однажды уже спасали из воды. Тогда это был брат. Только и толкнул его в воду со спины тоже он, потом испугался или сжалился и вытащил на берег. Апостол отчётливо помнит, как в мути пруда вокруг поднимались пузыри, а он расслабленно шёл ко дну с открытыми глазами. Его топила не вода, а осознание предательства брата.

Мальчик не рассказал родителям о случившемся, но воспринимать близкого по крови человека как прежде, уже не мог. Каждый раз в играх, исключая возможные риски членовредительства со стороны старшего, Петя ждал удара исподтишка все проведённые вместе годы после. Поэтому возможность уехать в Облачный город учиться, после окончания школы, была воспринята им как шанс.

С братом они так и не поговорили: в какой момент произошла такая перемена в нём и в чём была причина? Долгие годы искал ответ в себе. До того случая на воде, брат любил его, всегда заботился и стоял за него горой. После того спасения другом для Апостола стал соседский мальчик ‒ Веня, а когда оказалось, что в город они приехали вместе, какое-то время дружили, общались. Вениамин часто в деталях описывал Петру то, что наблюдал, когда брат толкнул Апостола в спину, поддерживая в переживаниях о предательстве, в минуты слабости тогда ещё молодого Петра.

Странно, почему в этот раз рядом оказался этот лысый? Мужчина не хотел напрягать свой мозг в попытке сопоставить факты, потому что те голоса в голове, которые стали причиной аварии, наводили на мысли: его объективная реальность перестала быть предсказуемой. Он чувствовал себя беспомощным. Без попыток вычислить неведомого врага.

Радовало одно: он спас людей, хотя и угрозой для них был тоже он. Лопатки ломило от пережитой трансформации. Сведя их принудительно вместе движением плеч, плотнее вжался в мягкую спинку дивана. Раздумья о необходимости завершить службу в отделе впервые вызвали у мужчины приятные эмоции. До этого Апостол готов был уничтожить любого, кто мог посягнуть на его место.

Он устал сопротивляться и нести на себе груз ответственности. Если те, кто повесил пакет с крысой, хотели его казни, сегодня ему чудом удалось выжить. Но нет гарантий, что в следующий раз удача будет на его стороне. За годы службы Пётр превратился в магнит для идиотов, фильтр, который всегда первым получает удар под дых от тех, кто хочет пробить систему. Если буря начиналась, флюгер его активизировался первым. Сегодня без предупреждений крыша Апостола дала течь. Как он может сохранить подчинённых, если утратил способность к самообороне? Карлики, крысы, голоса, танцы в баре… Он сходит с ума? Но ведь безрассудный лишиться разума уже не способен. Система перемолола его давно. А что, если, мысли об увольнении ― это озарение? Он ходил бы по улицам, пил кофе с любимой женщиной на веранде, растил детей. Мужчина наблюдал взросление своей дочери на экранах гаджетов. И этого уже не исправить.

Посетитель за столиком напротив сосредоточенно пережёвывал кусок мяса, жир стекал с уголков губ. Заметив взгляд Апостола на себе, демонстративно оскалился, прорычав. Когда Пётр только пришёл в отдел, такие явления ходили по улицам бесконтрольно, сейчас каждый знает правила. На это ушли годы работы и сил. Но проще ли ему самому жить с навязанной способностью, отличать щенков от ящеров? Он сам ‒ эксперимент системы, вложивший свои сверхспособности в своды правового поля.

Тайные встречи

Анна любовалась кольцом, которое подарил ей Мирон. За предыдущие две недели они встречались почти каждый вечер, но свидания проходили у него дома. Почему? Он скрывает её от других или из-за Петра? Более того, за это время девушка почти не выяснила никаких новых деталей, которые были для неё причиной их встреч с самого начала. Она отклонилась от намеченной цели по выяснению степени осведомлённости отдела о свойствах энергии ведьм. Пётр дал бы гораздо больше полезной информации. Не стоило ей переключаться на Мирона из-за своих личных симпатий и резко менять методы работы! Но её тянет Мирону с непреодолимой силой. Что это? Желание узнать о том, как связаны они в прошлой жизни, или Аня утратила способность к самоконтролю и позволила себе полюбить? Они перестали ссориться и допускать колкости в отношении друг друга, но