– Все в порядке, спасибо, что спросил. На самом деле, я как раз собиралась уходить…

– Как проходит… ну, ты знаешь… конкурс? – В его голосе слышится нерешительность и что-то похожее на надежду. Взгляд Мартина навевает воспоминания о времени, которое мы провели вместе несколько недель назад. Время, на котором я не позволяла себе зацикливаться, потому что знала, что ничего серьезного между нами быть не может.

Впервые с тех пор, как мы знакомы, я так близко подошла к возможности стать свободной. Скоро мне больше не придется убегать. Как только я выполню задание Нимуэ, моей смертоносной магии придет конец. У меня, наконец, появится шанс испытать то, чего я избегала с тех пор, как обнаружила свою силу.

Любовь.

От этого слова у меня сводит внутренности. Сначала я думаю, что это чувство вины за то, что мне предстоит сделать. Да, это чувство, безусловно, является постоянным спутником, с каждым вздохом, сжимающим мое сердце. Тем не менее я чувствую себя подобным образом еще и потому, что знаю – я не люблю Мартина. Даже чуть-чуть. К тому же сомневаюсь, что он тоже испытывает ко мне что-то подобное.

Какое-то время я даже не знаю, что сказать. Отчасти потому, что не умею лгать и слишком взволнована, чтобы подбирать слова, но также и потому, что мой ответ может положить конец нашим отношениям.

Мартин тянется ко мне и кладет руку мне на плечо. Я замираю, испугавшись, что он хочет поцеловать меня. От одной мысли об этом покалывание в губах усиливается. Мартин, кажется, не замечает моего равнодушия и начинает скользить пальцами вверх-вниз по моей руке.

– Я не злюсь, Перл. Я… Я рад за тебя. Если это действительно то, чего ты хочешь. – Его слова звучат мягко, но выражение лица подсказывает, что, возможно, он так не думает. В его глазах виднеется что-то похожее на боль. Или ревность?

– Спасибо за понимание, – говорю я, сохраняя официальный тон. – Я не хотела вводить тебя в заблуждение или что-то в этом роде. Этот конкурс… – Я отваживаюсь бросить взгляд на бар, но он получается слишком мимолетным, чтобы сказать наверняка, смотрит ли Дориан и сидит ли он вообще возле бара. Я делаю глубокий вдох и излагаю ту правду, которая скажет Мартину одно, но для меня будет значить совсем другое: – Этот конкурс предоставляет мне возможность получить то, чего я хочу больше всего на свете.

Пальцы Мартина замирают и едва заметно сжимаются.

– То, чего ты хочешь больше всего на свете.

Я с трудом сглатываю.

– Да.

Он с покорным кивком отпускает меня.

– Хорошо. Я уважаю твое решение.

– Спасибо. А теперь я… мне действительно нужно идти. – Слова высыхают у меня на губах, когда я начинаю осознавать, что рядом с нами кто-то есть. Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, что это Дориан. Я чувствую его. Или, возможно, чувствую ту соль, запах которой уловила на его коже сегодня утром.

– Мэйзи? – говорит Дориан. – Что вы здесь делаете?

Я изо всех сил стараюсь выглядеть удивленной, когда поворачиваюсь к нему лицом. Странного вида его одежды, вплоть до рукавов рубашки, достаточно, чтобы слова застряли у меня в горле, пока я пытаюсь успокоиться.

– Брат Дориан, какой приятный…

– Ты следишь за мной? – На его лице застывает суровое выражение, и он подозрительно щурится. Какой заметный контраст с игривой ухмылкой, которую я видела на его губах в тот момент, когда он поймал меня на помосте. Это изменение так раздражает, что у меня от напряжения сводит зубы, а по венам начинает бежать огонь.

Я открываю рот от возмущения, которое в данный момент совсем не трудно изобразить.

– А может это ты следишь за мной?

Мартин набрасывается на Дориана:

– Подожди-ка, ты что, следишь за ней?

Мы с Дорианом игнорируем его, не отрывая друг от друга глаз. Он открывает рот, но я опережаю:

– Жестоко заставлять меня сидеть в церкви всю неделю.

– Зачем ты пришла сюда?

– А ты зачем пришел сюда?

– Я пришел сюда первым.

– Откуда ты знаешь? – скрещиваю я руки на груди. Когда он не отвечает, я добавляю: – Почему тебя вообще беспокоит мое присутствие? Боишься быть пойманным за чем-то незаконным?

– Я просто пришел выпить.

– Я… – Я пытаюсь сказать, что тоже пришла пропустить стаканчик, но эта ложь оказывается слишком большой, чтобы даже самой в нее поверить. Подбирая слова, я говорю: – Я тоже собираюсь что-нибудь выпить. Мартин, не принесешь мне напиток?

Выражение его лица становится более расслабленным.

– Хочешь что-нибудь конкретное?

– Что-нибудь крепкое.

– Будет сделано, – говорит он и нежно дотрагивается до моей руки. Я сжимаю челюсти, чтобы не отпрянуть от его прикосновения.

Я по-прежнему смотрю на Дориана, ярость кипит в моей крови. Возможно, он прав, и я следила за ним, но меня раздражает быть пойманной. Хотя больше всего меня раздражает его самодовольство по этому поводу.

Он подходит ближе.

– Если ты пытаешься сблизиться со мной, чтобы победить в конкурсе, ничего не выйдет, искусительница.

Если раньше я была зла, то теперь меня можно сравнить со свирепым морем во время шторма.

– Как ты смеешь даже намекать на такое! Ты же знаешь, что я прожила в Люменасе целый год. Если кому-то и известны лучшие заведения города, так это мне.

– Так это одно из лучших заведений города? – усмехается Дориан.

– Мне подходит и, судя по всему, тебе тоже.

– Я уже пять дней подряд сюда прихожу и ни разу тебя здесь не видел.

– О, так теперь это место принадлежит тебе?

Дориан закатывает глаза, и на его губах играет мрачная улыбка.

– Мне просто трудно поверить, что из всех мест, куда можно пойти, ты пришла именно в то, куда я ходил каждую ночь, чтобы сбежать… – он замолкает.

Собирался ли он сказать «из церкви»? Он не может негативно относиться к святому Лазаро, потому что его речь за ужином напоминала речь настоящего фанатика. Возможно, он собирался сказать «от конкурса невест». Представляю, как это утомительно – притворяться, что хочешь жениться на фейри.

Дориан не предпринимает никаких попыток закончить предложение.

– Глинт МакКриди тоже где-то здесь? Сэм Спутник готов сделать скандальную фотографию меня с шелки-искусительницей?

Теперь мои щеки пылают.

– Верь во что хочешь, но я пришла сюда не для того, чтобы провести с тобой время или для чего-то еще, что ты вбил себе в голову. Я здесь, чтобы выпить и встретиться со своим другом.

– Друг, – повторяет Дориан со смехом. – Ускользнуть из церкви ночью, чтобы навестить друга, в то время как борешься за мои руку и сердце, еще