class="p1">В каждую область я назначил трех министров. Первый был для народа. Он вел точный и верный счет податям, уплачиваемым подданными, донося мне о сумме их с объяснением, по какому праву и под каким наименованием они были взимаемы.

Второй был для солдат. Он вел счет сумм, им уплаченных, и тех, которые им еще следовало получить.

Третий наблюдал за собственностью отсутствующих и странствующих, над полями, покинутыми на волю ветра. С согласия судьбы и представителя духовной власти в руки этого визиря переходили имения сумасшедших, неизвестных наследников и преступников, лишенных прав законом. Имущество умерших переходило к законным наследникам; если же законных не оказывалось, это имущество обращалось на богоугодные заведения или же отсылалось в Мекку.

Постановления для поддержания сношений и получения сведений о состоянии государств, областей, народа и армии

Я желал, чтобы на всякой границе, во всякой провинции, в каждом городе и при армии был корреспондент (представитель центральной власти. – А. М.). Его обязанностью было уведомлять Двор о действиях и поведении правителей, народа и солдат, о положении моих войск, моих соседей, он представлял точный очерк о вывозе и ввозе товаров и произведений, о прибытии и отъезде иностранцев и караванов всех стран.

Этот корреспондент при помощи своих сношений знал все действия ханов, имел сведения о всех мудрецах и ученых, которые, хотя бы из самых отдаленных стран, были расположены перейти ко мне на службу.

От таких докладов я требовал самой строгой правдивости. Если он уклонялся от истины и не давал точного отчета о событиях, ему отсекали пальцы. Если в своих отчетах он пропускал какой-нибудь похвальный поступок солдата или представлял его в ложном свете, ему отрубали руку; наконец, если он по вражде или злобе делал ложный донос, его подвергали смерти.

Я настоятельно требовал, чтобы эти известия были мне представляемы ежедневно, еженедельно и ежемесячно.

Я содержал (пограничный. – А. М.) отряд до 1000 всадников на верблюдах, другой отряд в 1000 человек легкой кавалерии и 1000 легко вооруженных пехотинцев для исследования состояния пограничных областей и для разоблачения замыслов соседних князей. По возвращении своем они мне сообщали подробности открытий, и я мог принять меры против всяких случайностей…

Когда я задумал завоевать Индостан, они меня известили, что в каждой области этого государства правители и коменданты отложились от верховной власти и объявили себя независимыми. Саранк, брат Малу-хана, поднял знамя независимости в местности Мултана; султан Махмуд последовал его примеру в Дели; Малу-хан организовал армию в Лагоре; Мобарек-хан изъявил притязания на верховную власть в государстве Канудж, – так что во всём Индостане не было ни одной провинции, в которой верховная власть не была бы захвачена каким-нибудь частным лицом.

Из всех этих данных я заключил, что можно было легко завладеть этой страной[282]…».[283]

* * *

Судя по свидетельству Шереф ад-дин Али Йазди, были и другие причины военного похода в Индию: «Кундуз, Баглан, Кабул, Газнин и Кандахар с их областями и округами до границ Индии Сахибкираном были даны царевичу Пир Мухаммад Джахангиру. Вместе с ним туда было отправлено большое войско с именитыми амирами.

Царевич, держа в повиновении эти страны, правил хорошо и справедливо. Установив там свой порядок, согласно высокому фирману, он направился в другие области. Его беки: Сайфал Кандахари, амир Кутб ад-дин – сын дяди амира Сулайман-шаха, цари Бадахшана – Шах Лашкар-шах и Шах Баха ад-Дин, Бахлул, Мухаммад Дарвеш Барулас, Кимари Инак, Темур Хаджа Ак Буга, Сайфал Никудари, Хасан Джандар, Махмуд Барат Хаджа и другие беки – пошли на Сулаймановы горы и побили авганцев[284], перейдя реку Синд, город Уч взяли с боем. Идя дальше, дошли до Мултана и осадили город Мултан (ныне город в Пакистане).

Правитель Мултана – Саранг – был старшим братом Маллу. После смерти Султан Фируз-шаха эти два брата правили страной Хиндустан. Султан Махмуда, внука Фируз-шаха, объявили царем, на самом деле Хиндустаном правили эти два брата. Маллу вместе с Султан Махмудом находился в Дели, а Саранг – в Мултане.

Итак, победоносное войско, осадив Мултан, в день два раза вступало в бой…

Эти сведения дошли до государя Сахибкирана, а Сахибкиран готовился в то время пойти на неверных Китая. Тогда все беки собрались и заявили Сахибкирану, что, мол, «в стране Хиндустан в некоторых областях поднято знамя религии Мухаммада, приветствие ему, например, в области Дели и других. Но в некоторых областях, близких к нему, стоят неверные и огнепоклонники».

У Сахибкирана всегда была мечта пойти священной войной на неверных[285]. По этой причине, собрав войско, вознамерился пойти в страну Хиндустан».[286]

Тамерлан предназначил для похода 92 000 воинов. Число это соответствовало числу имен Магомета, что он принял или, вернее сказать, хотел, чтобы войска его приняли за счастливое предзнаменование.

Из них 30 000 конницы, находившейся в Кандагаре, составляя правое крыло, должны были следовать через проходы Соломоновых гор и, перейдя через реку Инд, взять город Мултан. Войска эти выступили в поход гораздо раньше прочих войск и овладением Мултана, бывшего в то время одним из важнейших городов Индии, должны были приготовить опорный пункт для дальнейших предприятий (выше об этом уже было сказано).

Другие 30 000 конницы, составляя левое крыло, выступили из Кабула и, переправясь через Инд, вероятно у Аттока, имели назначение вторгнуться во владения Лагор.

Сам Тамерлан, с остальными 32 000, выступил из Самарканда в марте 1398 года и направился на Термед, где по устроенному на судах мосту, перешел через реку Аму-Дарью. Отсюда он двинулся на Хулум, Азник и, перейдя через горы Балхан (вероятно, отрог Гиндукуша), направился на Индераб, для предприятия частной экспедиции в Каферистан.

Взяв с собою 10 000 войск, он обходит с ними отрог Гиндукуша на Пардыс (Пардай) и оттуда на Кавук. Оставив здесь лошадей со значительным прикрытием и дозволив взять их с собою только одним командирам, он направился через хребет Гиндукуша, избрав для перехода его самое трудное место, чтобы напасть на жителей (неверных. – А. М.) врасплох.[287]

Начало похода Тамерлана в Индию и, в частности, переход войск Тамерлана через Гиндукуш, описал в своей «Книге побед» Шереф ад-дин Али Йазди:

«В месяце раджаб восьмисотого года – года Барса (март–апрель 1398 года) – счастливый Сахибкиран с целью священной войны отправился в Хиндустан… И с бесчисленным воинством… дошел до области Термеза, прошел Хульм и пошел по дороге Газнина, Самангана. Прошел через перевалы Баглана и остановился в Андарабе…

К нему пришли от мала до велика тех мест и, увидев государя, просили у него защиты