Приехал мужик вечером с пашни, распряг лошадь и входит в избу. В избе темно и пусто. Жена с огорода еще не бывала, ребятишки около нее вьются. Тихо в избе, только сверчок под печкой балясы точит. Сел мужик на лавку и задумался: «Плохая жизнь на свете. Работаю днем и ночью, а есть нечего, детишки от бесхлебицы животами припухли, жена от худобы стала на доску похожа».

Долго думал мужик, очень горько было на его сердце. Вдруг мужик слышит: кто-то на печке шевелится и вздыхает по-человечьи.

Окликнул мужик — не отзывается, окликнул второй раз — молчит. А все охает и шевелится. Испугался мужик. Нащупал сернички на шестке, чиркнул одну и полез на печь. Как увидел — ноги подогнулись в коленях, волосы на голове, как ветром дунуло, страх прошел по всему телу. На печи лежала старая, седая, страшная старуха.

— Кто ты такая и зачем пришла? — спросил мужик.

Повернулась старуха к мужику лицом и беззубым

ртом прошамкала:

— Я — Нужда, твоя вторая жена — хозяйка домовитая.

Замахал мужик руками:

— Какая жена? Я тебя знать не знаю. У меня законную жену кормить нечем. Уходи подобру-поздорову.

— Не уйду, — отвечает Нужда, — я к тебе богом препоручена и семью царскими печатями припечатана. Пока ты жив — с тобой буду, умрешь — к детям перейду по наследству.

Взял мужик дубовый запор, что подпирал ворота, и хотел со всего размаха Нужду попотчевать. А она захохотала, как ночной филин, и диким голосом закричала:

— Не тронь меня, мужик! Твоему же телу будет больно. Не ходи против судьбы, живи в мире.

Тогда мужик заплакал, упал на колени и начал просить Нужду честью:

— Уходи, Нужда. Что тебе моя холодная печь? Лучше к барину на усадьбу иди. Там пуховики, тепло и чисто. А уж я богу помолюсь за твое здоровье. Уйди!

Нужда отвечает:

— Не проси, мужик, вечна я с тобой буду. Только тогда уйду, когда вашафека потечет кверху: тогда в поле вашем вырастут белые булки и жена твоя худая родит трех сыновей разом.

Еще горше заплакал мужик. Разве может их река побежать обратно? Разве вырастут на их тощей земле белые булки? Разве родит его Матрена трех сыновей разом?

Так и осталась Нужда у мужика на печке.

Живет мужик. День и ночь работает, спину за сохой погнул и ест впроголодь. Все уходит на налоги царю, попу да барину. Лошаденка пала, избенка развалилась. «Уж хоть бы умереть скорей», — стал подумывать мужик.

Прошел год, два, десять. Царь с помещиками войну задумал. Весь народ на убийство погнали и мужика забрили в первую очередь. Ушел он, а Нужда на печке осталась, детям да жене села на шею.

Долго воевали. Много крови пролили. Потом устали воевать, на царя пошли и с престола его сверг- нули. Следом за царем смахнули с плеч помещиков и установили Советскую власть. Обрадовался мужик. Дескать, теперь Нужда в его избе жить не имеет права: царские печати всякую силу потеряли.

Пришел мужик с войны домой, глянул на печку, а Нужда все еще лежит.

— Я, — говорит, — заждалась тебя. Скучаю, мой милый.

Мужик после войны храбрый стал, с кулаками на Нужду полез. А она насмехается:

— Тем, что вы царя нарушили и помещиков прогнали — мне сильный удар нанесли. Но я и без них еще могу жить, пока вы ума не накопили.

И начал мужик подумывать, как бы реку обратно повернуть, как бы в поле белые булки вырастить и заставить жену родить трех сыновей разом. Думал, думал, ничего не выходило. А Нужда лежит да посмеивается:

— Богом я к тебе препоручена, семью печатями припечатана.

А жизнь помаленьку на другой бок стала повертываться. О колхозах закон выпустили. Мужик первым в колхоз записался. Приходит домой и жене рассказывает. А Нужда на печке кряхтит да охает:

— Не ходил бы ты, мужик, в колхоз. От него мне худоба да нездоровье.

А мужик ей в ответ:

— Сдохнуть бы тебе давно надо, карга старая.

Запахали сообща землю, урожай богатый сняли.

Нужда все громче стонет. На печи ей жарко стало, на пол спустилась, легла у порога. А мужик радуется, чует: капут скоро придет Нужде. Разбогатела деревня.

Инженеров да техников в деревню прислали. Перепоясали они реку широкой плотиной, часть воды на поле пустили, часть в турбину электростанции направили.

Приехали агрономы и на полях пшеницу посеять посоветовали. Уродилась пшеница хорошая, наливистая. Осенью обмолотили ее мужики и белых булок напекли.

А Нужда совсем заболела, позеленела, мохом поросла. Катается по полу и хрипит:

— Мужик, мужик, пожалей меня. Ведь целую жизнь вместе прожили.

А мужик белые булки ест и приговаривает:

— Слушай, Нужда, время тебе совсем убираться. И река наша обратно пошла, и в полях булки выросли, уходи подобру-поздорову.

И опять скрипит Нужда:

— Нет, мужик, еще не пришло время, еще не родила твоя жена трех сыновей разом.

А жена его при хорошей жизни поправилась, гладкая да румяная стала. Прошла зима, лето, а на следующую осень повез мужик жену в родильный дом и родила она там трех сынов разом. Все трое здоровые, белые, крепкие.

Выдало Советское правительство мужику денег несколько тысяч рублей и лесу на постройку нового дома.

Тогда совсем осмелел мужик. Скрутил он плеть ременную, длинную, протянул Нужду плетью вдоль спины раз десяток. Бьет и приговаривает:

— Уходи, костлявая. Нет тебе места больше в моей избе, нет тебе уголка на всей нашей земле.

Не вытерпела Нужда, закричала от боли так, что на деревьях листья посыпались, и убежала в гумны. А оттуда ее всей деревней сначала в лес, затем в болото прогнали. Там она еще двое суток жила, пока не издохла. Мужики нашли ее кости, глубоко их в землю закопали, известью посыпали и на могилу осиновый кол вбили, чтобы во веки веков Нужда не встала.

Украинские

1. СКАЗКА ПРО ТО, КАК НЕ СТАЛО БОГА И ЧЕРТА

Перестали наши колхозники верить в бога. Церковь закрыли и вместо нее построили колхозный дом. Все богомольные стали теперь членами кружка безбожников. С каждым годом в колхозе становится все лучше да лучше.

Однажды одна бабуся выиграла на свою облигацию 3000 рублей. А поздно вечером, когда бабуся уже