— Сиди дома и жди звонка, если я вдруг узнаю, что ты куда-то пропал, то ты пропадёшь навсегда. У меня как раз есть отличное место, где люди пропадают в огромных количествах и в виде удобрения приносят пользу этому миру,

— Это угроза? — рыкнул тот, но в глазах я вижу страх.

— Самая прямая угроза. Или, ты думаешь, князю это не под силу? — я оскалился и выпустил ауру. Совсем капельку, а тот взял и сознание потерял…

Вскоре мы покинули этот свинарник и направились по указанному в документах адресу. Там мы обнаружили что-то вроде тюрьмы. По крайней мере забор здесь высокий и с колючей проволокой… Разве что собак и охраны не хватает.

Но на самом деле это школа-интернат, где живут и воспитываются дети с нуля до двадцати лет. Ну или, как говорят в народе, это «Детский дом».

— Вам назначено? — спросил охранник на КПП. Он был один здесь, и видно, что скучает. А ещё у него футбол по старенькому телевизору показывают, поэтому он очень недоволен нашему появлению.

— Я князь, это княжна. Думаешь, нам нужно договариваться о встрече? — поинтересовался я, а тот с недоверием посмотрел на нас.

— Спрошу у начальника… — вернувшись в коморку, он кому-то позвонил, после чего вышел и заявил: — Его нет. Приходите завтра.

— Ты звонил по стационарному телефону и набрал три цифры, а это означает, что ты звонил на внутренний номер кому-то внутри этого здания, — кивнул я в сторону детского дома.

— Э-э-э-э… — подзавис охранник. — Я звонил его управляющему! И она сказала, что его нет.

— Ты пытаешься обмануть князя? — я выпустил немного ауры, и тот начал задыхаться, и мужчина закашлял.

— Н-нет… я…

— Открывай, — рыкнул я. — И передай своему начальнику, что мы идём.

Тот всё же открыл ворота, и мы прошли в это заведение для «бандитов» или «военнопленных». Потому что оно таким и кажется. Место для «прогулки» тоже огорожено забором. Но решётчатым. Ремонта это место уже давно не знало. Как и трёхэтажное здание, которому уже лет семьдесят.

Выглядело оно как подкова, с некогда красивым садом по центру. Сейчас там сорняки и много мусора. Ну и скамейки стоят.

Стоило нам подойти к зданию, как к нам выскочила тётка. Немолодая, некрасивая и с лицом пуделя… Да и причёска-гнездо с выжженными, почти белыми волосами вызывала отторжение. Странная женщина.

— Князь, княгиня, я Екатерина Гольдмарк, управляющая, — поклонилась та и попыталась натянуть улыбку. Вышло отталкивающе… — Мы не ожидали гостей и не подготовились… Вы желаете купить ребёнка?

— Мы… — Марина открыла было рот, но Оля дёрнула её за рукав. Блэр и Мию я, к слову, отозвал. Слишком много внимания привлекают. А сама Марина выглядела как женщина лет пятидесяти. Причём слегка пухлая и некрасивая.

— Мы готовы выслушать, что вы можете предложить, — ответила Оля, и я кивнул. Умница. Эта женщина, похоже, не знает, кто мы и для чего прибыли. А значит, есть шанс получить информацию. Ну и компромат…

— Да-да, конечно. Прошу проходите! — оживилась та, и мы прошли внутрь. — У нас сильное недофинансирование, поэтому заранее прошу прощения за вид. Ремонта давно не было.

Оказавшись в проходной, мы завертели головой. Здесь были два скучающих охранника, камеры видеонаблюдения и несколько коридоров. Стены обшарпаны, пол кривой, а линолеум рваный. Где-то можно было увидеть трещину в стене.

— Вы нам не покажете это место? — спросил я, глядя на дверь кабинета, к которому нас привели.

— Вы хотите… — покривила она неприятным лицом. — Проще детей сюда вызывать… Иначе вы взбудоражите их, они получат надежду, а потом расстроятся. Мне бы не хотелось, чтобы они погрузились в ещё большую пучину депрессии. Сами понимаете, какого им…

— Хорошо, — согласился я, и мы вошли в кабинет управляющей. Просторный и весьма уютный. Здесь работал кондиционер, имелась неплохая кофеварка, много зелени и удобный диван, на котором мы и разместились. Женщина же встала перед нами.

— Могу я выслушать ваши предпочтения? Кто вам нужен?

— А где ваш директор?

— Он срочно уехал, появились важные дела, мне было велено встретить вас.

— Ясно. Сперва расскажите нам, что вы можете предложить.

— Да, конечно.

Она пронеслась по кабинету и вскоре вручила нам три планшета. А там личные дела детей, которых содержат в этом заведении. После чего женщина рассказала, что мы можем «приобрести». Грубо говоря, что угодно и кого угодно… Цены были указаны в планшете.

Здесь можно было купить ребёнка в качестве сына или дочери, или он внезапно «скончается», и у нас будет в услужении официально мёртвый человек. Раб, грубо говоря. Здесь продают рабов…

Мы с Олей держали, как говорится «покерфейс», а вот Марина едва держалась.

— Понятно, — выслушав её, я оторвал взгляд от планшета. — И неужели у вас нет проблем с законом?

— Не переживайте, у вас не будет с этим проблем. У нас хорошие покровители, и всё работает, как часы, — спокойно ответила та.

— Вас крышует князь Твери?

— Наши покровители… могущественны, — уклончиво ответила она, но так, чтобы мы поняли, что, да, за ними целый князь.

— Тогда понятно, откуда такие цены… Даже странно, что вам не хватает финансирования, — в ответ женщина лишь покривила лицом. Ага, понятно, князь забирает все деньги… — На самом деле мне нужен конкретный ребёнок. Щербаков Михаил Андреевич. Двенадцать лет. Вам его должны были доставить пару дней назад.

— Сын Вороны… — пробормотала та и вздохнула. — Прошу прощения, но вы опоздали. Он уже продан.

— И кому именно вы не скажите?

— Нет. И не думаю, что вам удастся перекупить его, князь.

— Жаль.

— Но у нас есть… — оживилась та, но я поднял руку, и женщина замолчала.

— Выводи всех детей на улицу. Посмотрю на них.

— А? Хорошо! — та аж засияла и умчалась, а я посмотрел на Марину. В отличие от остальных, я видел сквозь её иллюзию. Женщина плакала и держала в руках телефон. Она засняла весь заговор.

— Найдём, — сказал я, пересылая видео Прохорову. — Ничего с твоим сыном не будет. Скорее всего, они либо собираются купить его верность в надежде, что он осознает себя Высшим.