Словно чужая, поднялась ее рука, взяла ломтик лосося из рук императора и, дрожа, потянулась к Марцеле, успевшей встать рядом с креслом принцессы. Но рука с подношением замерла над корзинкой, словно обессилела.

Капля сока упала на нос малыша эйхо.

Вторая.

Детеныш облизнулся, раскрыл пасть. Пальчики Летты разжались, роняя ритуальный кусочек, и из корзинки раздалось довольное чавканье.

– Ой! – с очаровательно виноватой улыбкой воскликнула Летта. – Простите, этот ломтик такой скользкий!

И пока ее вызывающе дерзкий взгляд гипнотизировал опешившего императора, ее вторая рука вдруг тоже зажила своей жизнью – сгребла тонкие ломтики деликатеса с тарелки и бросила в корзинку.

– Кажется, ей понравилось, мой император, – совершенно счастливым голоском и с улыбкой до ушей сказала принцесса. – Смотрите, с каким аппетитом жует! А говорили, эйхо питаются только магией! Впрочем, это же ритуальная пища… Зато теперь я знаю, чем ее кормить. Она такая голодная, бедняжка Зигги.

Зал оцепенел.

Придворные боялись дышать. По ужасу, их охватившему, было видно, что они мечтали оказаться на другом краю мира. Эта гардарунтская шипастая роза только что смертельно оскорбила императора! Она, получив из рук господина знак избранной на его ложе, передала его не заменяющей девушке, а безмозглому существу!

Алэр в ярости рыкнул.

По залу пробежала синяя волна императорского гнева. Все, чего она касалось, покрывалось коркой прозрачного льда с яркими синими прожилками и вкраплениями, словно вмороженными ядовитыми шипами. Ласхов волна не сильно задела – срабатывали охранные амулеты, на придворных лишь оседала искрящаяся пороша, и они выглядели оцепеневшими статуями.

Летту, первую попавшую под удар, Яррен успел укрыть щитами. Но сила, разбившись о щит, рассыпалась на мириады ледяных игл и впились в лицо, руки и шею. Летте стало тяжело дышать. Уцелели и фрейлины, все трое, но им пришлось хуже принцессы. Особенно, Марцеле и Эбигайл.

Леди Исабель, похоже, и свой щит успела выставить – волна, коснувшись ее, легла по кругу таинственно мерцающими, как синие лабрадоры, камнями. Несколько обломков оказалось на столе и даже в тарелке. Не задыхайся Летта от страха, она бы оценила красоту окаменевшей магии.

– Выпейте эликсир, ваше высочество, – потребовал телохранитель и протянул Летте полупрозрачную флягу с горевшей внутри солнечной искрой.

Девушка сделала большой глоток. Еще. Стало легче, но… ненамного. Ледяные иглы слишком медленно таяли. А другие становились еще меньше и острее и, казалось, проникали все глубже в ее тело.

И принцесса с отчетливой ясностью поняла: если они достанут сердце, она умрет.

– Пейте же, леди! – Яррен, встав на колено, держал у ее рта фляжку. Но выглядел он паршиво. Он же еще и щиты держал на ней и девушках.

Но тут Летта увидела, что и Рамасха не бездействует: укрепил щиты Яррена своими и помогает держать, а второй рукой протягивает флягу с эликсиром леди Исабель.

Не поможет. Магия разъяренного императора давит, проталкивает иглы внутрь ее тела. Вот уже и ноги потяжелели так, словно превратились в ледяную глыбу. И трещат, будто вот-вот рассыплются.

Треск стал оглушительным и что-то лопнуло. Тяжесть на коленях пошевелилась, стряхнула обломки корзинки и заскулила, а рук Летты коснулся горячий язык.

Потом невероятно подросшая эйхо, уже с трудом умещавшаяся на коленях, облизала ее шею и, ревниво оттолкнув руку телохранителя, добралась до лица. И ее быстрый и жадный язык вылизал, вытянул все ледяные иглы до единой.

За минуту излечив принцессу, ненасытная эйхо вцепилась зубами в рукав куртки Яррена и потянула на себя. А заполучив доступ к пораженной коже, с усердием принялась вылизывать и Яррена, а потом, спрыгнув с колен обессиленной принцессы, отправилась к Марцеле.

Но магия внезапно кончилась, и детеныш разочарованно заскулил. Только заледеневшая еда в тарелках и колом стоявшая замерзшая скатерть напоминала о приступе неконтролируемой ярости владыки Севера.

Летта перевела взгляд на императора.

Алэр сидел, откинув голову на спинку кресла, без кровинки в белом лице. Глаза прикрыты длинными ресницами, опушенными стрелами снега, а жутко вздувшиеся жилы на руках и шее, светившиеся синим светом, медленно угасали. Можно подумать, он сам себя оглушил. Или ему прилетело рикошетом от щитов. На папенькиных тренировках такое случалось, что меч отскакивал от железа, так почему от магических щитов не срикошетить? Жаль, мало.

Он едва ее не убил.

Если бы не Яррен, если бы не эйхо…

Случайно ли маленькая Осияна подарила ей щенка?

Летта, да и придворные, включая ту злую красавицу, увидели в подарке грязный намек. А на самом деле? Кто, как не дочь Алэра, знает гневливый характер ледяного мага? Эйхо – это защита от императора для простой, неодаренной магией человечки. Сегодня подарок уже спас ей жизнь.

Может быть та пауза, когда Осияна будто бы забыла имя Виолетты, вызвана тем, что принцесса хотела сказать, что рада познакомиться с «будущей мамой», а не «мачехой», но постеснялась напрашиваться?

Как же пить хочется после такого потрясения!

Летта уже сама забрала из рук Яррена флягу с «Корнем солнца». Надо же закрепить результат оживления. Отпила. Подумала.

И кушать очень хочется. Сегодня еще помолвка, а до торжественного обеда можно и не дожить.

И она полила драгоценным эликсиром тарелку перед собой. Кажется, раньше там была печеная перепелка, или что-то на нее похожее.

Взяв приборы, принцесса отрезала кусочек, прожевала, проглотила. Точно перепелка. Чуть теплая, но есть уже можно.

Ее инициативу никто не поддержал, все напряженно пялились на ледяного тирана и деспота. А Летта даже глазом косить на него опасалась.

Но вот кронпринц Игинир, дождавшись, когда заметно подросший эйхо вылижет Исабель и вернется к принцессе, опустил щиты и, омыв руки в маленьком снежном буранчике, тоже взялся за нож и вилку.

– Приятного аппетита, ваше высочество, – улыбнулся ей Рамасха.

– И вам приятного, ваше высочество, – улыбнулась ему Летта, а вилка в ее руке замерла. Интересно, как Снежный принц будет размораживать блистающее коркой льда блюдо? Ведь он маг холода, а не огня. Тоже воспользуется эликсиром?

Принц заметил ее любопытство и, подмигнув, взял солонку, потряс над перепелиной ножкой, но вместо соли на блюдо просыпался фейерверк ярких радужных искр. Когда они погасли, льда на тарелке как не бывало.

Досмотреть не удалось. Во-первых, неприлично так пялиться на будущего пасынка, во-вторых, ожил император и маленький праздник на двоих кончился.

– Леди Виолетта, ступайте к себе, – глухо сказал Алэр. – Вам нужно готовиться к сегодняшнему торжеству. Дамы и господа, сегодня будет оглашение моей помолвки. Оно состоится… – император, сделав драматичную паузу, обвел взглядом присутствующих и поставил блестящую точку в утреннем представлении: – … в храме Зальрат.