С началом Великой Отечественной войны части дивизии попали в окружение. В конце августа 1941 года комбриг И.Г. Бессонов сдался в плен немецкой тыловой охране. При этом на родине его считали сначала без вести пропавшим, а затем – погибшим в боях в августе 1941 года на Западном фронте. Семья его проживала в Москве. На детей установленным порядком была оформлена пенсия по случаю потери кормильца в размере 824 рубля.

А в это время комбриг-перебежчик пребывал в лагере для пленных советских офицеров. Там он был замечен немцами из-за своей антисоветской активности и передан в распоряжение германского диверсионно-разведывательного органа «Цеппелин», созданного в составе VI управления РСХА (СД-заграница). Здесь бывший комбриг РККА сразу приступил к созданию Политического центра по борьбе с большевизмом и формированию карательных частей для противодействия партизанскому движению на временно оккупированных территориях СССР.

Одним из предложений Бессонова была подготовка и заброска парашютного десанта в зону расположения лагерей ГУЛАГа с целью освободить и вооружить заключённых для боевых действий с советскими войсками в глубоком тылу. Однако в 1942 году руководство германских спецслужб не поверило в успех такой операции. Подготовку десанта отменили, Политический центр комбрига-предателя запретили. Но на следующий год, когда дела на советско-германских фронтах становились всё хуже, к этому плану Бессонова с заброской десанта в северные районы СССР вновь вернулись. Были подготовлены три небольшие по численности диверсионно-разведывательные группы из советских военнопленных, прошедших диверсионную подготовку в германских спецшколах, для заброски на территорию Коми АССР: 2 июня 1943 года группа из 12 человек десантировалась в Кожвинском районе, в конце того же года 40 диверсантов были заброшены в пригород Сыктывкара, а в июне 1944 года вражеские парашютисты вновь оказались на земле Коми АССР. Оказавшие сопротивление были уничтожены, сдавшиеся диверсанты подробно рассказали о планах, целях и поставленных германскими спецслужбами задачах.

Провалилась не только десантная операция в северных районах советского тыла. Из-за отказа от сотрудничества с Власовым немцы арестовали и отправили Бессонова в концлагерь. В конце войны комбриг-предатель оказался в плену у американцев. В середине мая 1945 года по его просьбе он был передан представителям спецслужб СССР и был сразу же арестован. После почти пяти лет следствия в середине апреля 1950 года Военной коллегией Верховного суда СССР был осуждён по статье 58‐1 пункт «б» УК РСФСР и приговорён к высшей мере наказания. Указанной статьёй Уголовного кодекса предусматривалась ответственность военнослужащих за измену родине, т. е. действия, совершенные гражданами Союза ССР в ущерб военной мощи Союза ССР, его государственной независимости или неприкосновенности его территории, как то: шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага, бегство или перелет за границу караются высшей мерой уголовного наказания – расстрелом с конфискацией всего имущества. Эта правовая норма была включена в УК РСФСР 20 июля 1934 года[253]. В тот же день после объявления приговора он был расстрелян. В сентябре 1994 года Военной коллегией Верховного суда СССР было решено, что предатель И.Г. Бессонов реабилитации не подлежит.

Теперь попробуем сравнить версию биографии комбрига Бессонова из книги С.Г. Чуева с другим текстом биографического характера, изложенным в книге А.А. Петрушина. При этом сразу отметим, что в первом тексте о знакомстве или каких-либо контактах по линии ОГПУ – НКВД СССР между Бессоновым и Андреевой нет никаких даже косвенных упоминаний. А вот во второй версии таких, правда, в большинстве случаев ничем не подтверждённых примеров и предположений достаточно много. Заметим, что мы не утверждаем, что в книге А.А. Петрушина приведены не проверенные сведения. Просто отмечаем, что, к сожалению, в ряде случаев, на наш взгляд, доказательная база либо слабая, либо она вовсе не приводится. Что касается документального подтверждения приводимых сведений, то, учитывая возможности автора-ветерана спецслужб, то их могло бы быть больше. Попробуем обосновать свою точку зрения на конкретных примерах из книги «Тайна сибирских орденов», изложенных в авторской последовательности по тексту.

Рассказ о контакте неизвестно как оказавшегося в пересыльном лагере в Котласе осуждённого бывшего комбрига Бессонова с заключённой Андреевой-Горбуновой выглядит как-то неубедительно. Эта встреча удивительным образом совпала по месту и времени. Оба участника встречи находились в условиях жёсткого ограничения свободы передвижения и круглосуточного пребывания под наблюдением внутри лагерной охраны. Тем не менее отметим, что в Котласе с начала 1930‐х годов действительно существовал крупнейший в СССР пересыльный, иногда называемый перевалочным, лагерь Макариха. Первоначально он использовался для размещения большой массы раскулаченных зажиточных крестьян-единоличников и других спецпереселенцев. Построенные в первое время более 200 бараков вмещали свыше 40 тысяч ссыльных. Лагерем управлял комендант, состоявший на службе в НКВД. Порядок среди переселенцев поддерживала охрана и активисты-«палочники» из числа заключённых, получавшие за это дополнительный паёк и лучшие условия проживания[254]. Позже через этот пересыльный лагерь стали перемещать и политических заключённых, осужденных, как правило, по статье 58 УК РСФСР.

Автор не указывает год и месяц, когда, по его сведениям, произошла эта встреча. Можно лишь примерно предположить, что речь идёт о периоде времени, начиная со 2‐го полугодия 1939 года и завершая 1‐м полугодием 1941 года.

Не совсем понятно из текста, в каком звании, по мнению автора, был в то время Бессонов – майора госбезопасности, приравниваемого к армейскому званию комбрига, или в реальном звании комбрига. Напомним, что в его послужном списке указано, что приказом НКВД СССР № 2062 от 13 ноября 1939 года ему было присвоено звание комбрига одновременно с назначением на должность начальника Отдела боевой подготовки Главного управления погранвойск НКВД СССР[255]. Если же предположить, что автор упоминает о прежнем звании Андреевой, то на момент ареста она была пенсионером органов НКВД и инвалидом 2‐й группы.

По тексту получается, что встреча состоялась по инициативе комбрига. Заключённая Андреева-Горбунова по определению такими возможностями не располагала. Поскольку А.А. Петрушин упоминает, что Бессонов являлся бывшим порученцем 1‐го заместителя НКВД СССР командарма 1‐го ранга М.П. Фриновского, то можно уточнить временные рамки рассматриваемого нами и теоретически возможного контакта в пересыльном лагере Бессонова с находившейся в заключении Александрой Азарьевной. Должность 1‐го замнаркома внутренних дел и начальника Главного управления госбезопасности НКВД СССР Фриновский получил в середине апреля 1937 года, а командармом 1‐го ранга стал в середине