– Не всех, только руководство. Просто я часто требую от руководства, чтобы оно выполняло свою работу хорошо. Как требую этого от себя самой. И руководству не всегда это нравится, – я насмешливо взглянула на Айени.

– Чувствую какой-то подвох, – улыбнулся он.

– Думаешь, не выдержишь? – я прижалась губами к его виску.

– Если ты будешь рядом, я все вынесу. Даже твой ПМС.

– Одьен? – услышала я слабый голос Алексис. – Одьен!

– Опять проснулась, – Айени встал с кровати и подошел к Алексис. – Все хорошо. Он спит. И ты должна еще поспать, – Айени погладил ее по волосам, словно ребенка.

– Ты меня не обманываешь? – спросила она.

– Нет. С ним все хорошо. А теперь закрывай глазки и спи. Мы с Мэйю будем рядом.

– Спасибо, – она выдохнула с явным облегчением. – Спасибо вам.

– Не за что, Алексис.

Полли

В десять минут десятого в филиал одного из банков в Р. вошел человек. Это был мужчина тридцати лет в черной шапке и темных очках. Он был одет в джинсы и кофту, и выглядел так, как обычно выглядят мужчины его возраста после ночного кутежа. Он оставил машину на соседней улице и пришел в банк пешком. Мужчина предъявил документы на имя Джона Пайка и попросил обналичить все деньги, которые лежали на счете, принадлежавшем ему. Мужчину предупредили, что он потеряет большой процент, поскольку снимает деньги не в филиале своего банка. Мужчина ответил, что его все устраивает.

Когда работник банка выдал клиенту пачки с наличными, мужчина достал из кармана кофты черный пакет и положил деньги в него. Он не успел выйти из банка, потому что в этот момент я вошла в филиал и остановилась в дверях.

– Привет, Ник, – улыбнулась лукаво.

Он был удивлен. Это удивление исказило его лицо до неузнаваемости.

– Будешь прыгать или сдашься? – спросила я.

– А ты как думаешь? – оскалился Ник.

Он упал к моим ногам и больше не поднялся. А рядом оказался Уоррен, который только что сам вернулся из пятого измерения.

– Ему в больницу нужно, – Уоррен пихнул тело ногой. – Да, и теперь он послушник, – Уоррен присел рядом с ним на корточки. – Слышишь меня, Ник? Больше не попрыгаешь!

***

Ник охотно давал показания и рассказывал историю своей жизни. Он часто застревал на деталях, вдавался в излишние подробности, а иногда начинал истерично смеяться.

Родителей Ника раскрыли на задании в городе Л. и убили. Ник остался сиротой. Его забрали в приют, где он прожил до Восстания и действительно был признан погибшим при бомбежке. Но Ник неслучайно выжил. Он использовал чужие Истоки, в том числе других погибающих детей. Зная о преследовании за эти преступления, подросток бросился в бега. Он попал в другой округ, представился местным архиереям вымышленным именем и снова угодил в приют. Там, в приюте, к нему присмотрелись, заподозрили неладное и сообщили, куда следует. А там, где следует, опознали Кларка Нимана как одного из «своих» детей. Легенду разрушать не стали, наказывать ребенка по смертоубийственным статьям тоже. Ему назначили нового наставника для подготовки к особого рода оперативной работе. Наставником стал бывший связной его родителей – Алексей Остапов. Через два года ребенка из приюта перевели в особое место. Ему дали имя Джон Пайк. В двадцать три года у молодого агента случился срыв, из-за которого пришлось Ника госпитализировать в центр Д.Л.Р. А потом лечить. И скрыть его диагноз для бюро, в котором он, по состоянию здоровья, не смог бы работать. Но директор нашей конторы закрыл на это глаза. И Ник вернулся на службу. А дальше были задания, сложные и опасные. Были препараты, сильные и очень сильные. Были миссии, о которых Ник никогда не отчитывался. Год назад он решил, что с него хватит. И исчез. Испарился. Его искали. Долго искали. Ему перечисляли зарплату на счет, надеясь, что он проколется и где-нибудь воспользуется этими деньгами. И тогда они его найдут. Нашли. Год спустя. Точнее, я его нашла.

В Нике не было раскаяния. Он не испытывал стыда за поступки, которые совершил. Жалость, сострадание… Он просто не умел их испытывать, не мог понять, что это такое, как слепой от рождения человек не может понять, что значит видеть. В мире Ника Уэсли каждое из его действий было верным и служило великой цели. Какой? Наказанию за грехи, конечно же.

Через два месяца Ник умрет в муках на больничной койке от рака легких с метастазами. Но за это время он успеет дать показания и расскажет много историй, обличающих тех, кто хотел бы заткнуть Нику рот навсегда.

Алексея Остапова (руководителя программы «Жатва»), начальника отдела спецопераций, первого заместителя директора и самого директора центрального контрольного бюро задержат в двенадцать часов по столичному времени. Остальных участников Альянса будут хватать в разных точках мира еще на протяжении двух месяцев. Однако тот, первый день задержаний, станет для всех особенным. «Резня в городе Р.» – этой новостью на весь мир прославится маленький городок в мало кому известном округе Т. Потом будут другие заголовки: «Громкие задержания», «Что такое «Альянс»?», «Система прогнила с верхушки», «Кому нам теперь доверять?». Но «Резня в городе Р.» останется главной отправной точкой в развитии скандала.

Нас с Уорреном на допрос Алексея Остапова не пригласят. До нас дойдут слухи, что его будет допрашивать лично Григорий Носов. Так же будут шептаться, что Алексей довольно быстро сдаст Пастыря Альянса, а именно: директора центрального контрольного бюро. Вообще-то они все довольно быстро друг друга сдадут. И, как станет известно от начальника отдела спецопераций, нас с Уорреном вернули на задание в Р. не столько по личному распоряжению Григория Носова, сколько ради того, чтобы в ходе потасовки с сетью избавиться от задающих вопросы агентов.

Когда криминалисты займутся раскопками знаменитых песчаных карьеров вблизи города С., там найдут восемьдесят два трупа. Еще будет раскрыта личность босой девушки, которую сбила машина на автомагистрали. Ли Хонь – так ее звали. Девушка хотела попасть на престижную работу, уехав на другой континент. А попала в рабство. Ей удалось сбежать во время высадки «груза» на распределительном пункте. Поскольку беглецов было много и внимание охранников рассредоточилось, Ли смогла выбраться с карьеров и побежала в сторону трассы, слабо освещенной огнями. Она выбежала на эту дорогу, пытаясь остановить первую попавшуюся машину, чтобы спастись. И по сути, она ее остановила. Парень-райот, который был за рулем, не сразу ее заметил. А когда заметил, было поздно. Ли привезли в больницу, где Алексис Ней попыталась ее спасти. В итоге «Неизвестная» обретет для Алексис имя.

Закари Джонса и Эндрюса Годфри похоронят рядом с Питером Донохью на кладбище в Р. Городской комитет по благоустройству выделит деньги из бюджета, чтобы установить ребятам памятник. «Здесь лежат те, кто отдал жизни в борьбе с черной Жатвой». Мэйю скажет, что надпись придумала Алексис. С самой Алексис мы на эту тему никогда говорить не будем.

Наставника Мэйю, которого она называла «Альфредом», задержат вместе с Анданио Отти. Несмотря на то, что оба согласятся давать показания, им вынесут смертный приговор, который будет приведен в исполнение год спустя во время публичной казни всех лиц, причастных к деятельности Альянса. Правда, казнят только тех, кто доживет до того дня, но Альфред и Отти там будут.