Да Шань сейчас вдвоём. Толкнув тяжёлую дверь, она вышла на холодный воздух. Буря улеглась, но до сих пор моросил мелкий дождь. Бай Сюинь шла, сама не зная куда. Грязь хлюпала под ногами, а вода стекала по лицу, но она даже не вспомнила, что нужно поставить защитный барьер. В тот момент, когда она приняла свою судьбу и согласилась выйти замуж за другого мужчину, в комнате раздался особый звук, который услышала лишь она. Словно кто-то наступил на тонкое стекло. Именно с таким хрустом её хаотичное духовное ядро пошло трещинами. Энергия взбунтовалась и едва не разрывала меридианы. Всё, о чём могла думать старейшина Бай в этот момент — это уйти как можно дальше от людей, чтобы, если её энергия выйдет из-под контроля, никто не пострадал. Внезапно она поняла, что дождь больше не идёт и, подняв голову, увидела, что стоит под большим деревом. Бай Сюинь протянула руку и коснулась кончиками пальцев шершавой коры ствола, а потом сжала руку в кулак и ударила со всей силы, не вкладывая ни капли духовной энергии. Она била снова и снова, и с каждым ударом её руку пронзала острая боль от содранной на костяшках кожи.

— Мерзавец! Как посмел мне угрожать!

Ещё один удар, и руки бессильно повисли вдоль тела. Бай Сюинь упала на колени, и слёзы от боли и ярости потекли по её лицу. Как же всё могло так обернуться⁈

Она не знала, сколько так стояла, оплакивая свою злосчастную судьбу. Вот только слезами было не решить проблему.

Заставив себя успокоиться, она подняла руки и вытерла лицо. Нельзя было предаваться отчаянью. Надо починить ядро, и найти способ расторгнуть эту помолвку. Ублюдок Шао не посмеет тронуть Да Шаня до дня свадьбы, поэтому время ещё было. Она шмыгнула носом и поднялась с колен. Теперь речь шла не просто о её желаниях. Что бы там ни задумал этот безумец Шао, это затронет орден Алого Феникса. И если Шао Цинлун думал, что она смирится с такой судьбой, то он ошибся с выбором невесты. Бай Сюинь села под деревом, прислонившись к стволу, и погрузилась в медитацию.

* * *

Молодой господин Шао проснулся, когда за окном ещё было темно. Вспомнив события ночи, он не смог сдержать улыбку. Боги благоволили ему, иначе как объяснить такое везение? Старейшина Бай сама пришла к нему в руки, теперь можно не тратить время на её уговоры и заняться более насущными вопросами. Он встал и без спешки привёл себя в порядок, а затем спустился вниз. И снова удача — Да Шань нашёлся сразу. Он спал, сидя на лавке за широким столом на первом этаже, его голова покоилась на руках на столе, а брови хмурились даже во сне. Шао Цинлун, довольный, что не придётся искать того по всей округе, подошёл ближе и пнул лавку, на которой спал Да Шань.

— Просыпайся, у нас есть дела.

Да Шань поднял голову и сонно моргнул, а потом перевёл мрачный взгляд на молодого господина Шао. Тот в ответ осклабился и пошёл к выходу. Да Шаню ничего не оставалось, как пойти следом. Он мог игнорировать Шао Цинлуна в мелочах, но тот всё ещё оставался молодым господином ордена Ледяной Звезды, в котором Да Шань жил.

Улица встретила их влажным холодным воздухом, от которого пробирало до костей. Шао Цинлун поёжился и бросил взгляд на лошадей под широким навесом. Ими он займётся чуть позже. Необходимость делать всё самому раздражала, но если бы он взял с собой слуг, то толпой двигаться пришлось бы медленнее, и тогда он мог бы вчера не встретить свою сестру и девицу Бай. Хлюпая грязью по раскисшей дороге, Шао Цинлун вёл Да Шаня на окраину города, где раскинулся небольшой военный отряд. Во время войны гибло много людей, поэтому постоянно надо было набирать новых солдат и по всей стране ездили небольшие лагеря, которые искали новобранцев. Реже добровольцами, и намного чаще в принудительном порядке, люди отправлялись на службу государства. Стоило мужчине, достаточно крепкому, чтобы держать в руках меч, попасться на глаза кому-то из отряда, и он сразу становился его частью. А так как люди военных, забирающих их детей и мужей, не жаловали, то отряды передвигались очень быстро, нигде не задерживаясь.

Шао Цинлун подошёл ближе и окинул взглядом несколько палаток из выцветшей на солнце промасленной ткани. На земле чёрными полосами расползлось размытое дождём кострище, рядом валялся большой грязный котелок, а в паре чжанов три бездомных собаки рылись в куче мусора. Подцепив носком сапога камень с дороги, Шао Цинлун ловко метнул его в одну из собак. Послышался визг и собаки разбежались в разные стороны. В ближайшей палатке кто-то грязно выругался. После недолгой возни полог палатки поднялся, явив миру заспанное лицо молодого солдата.

— Главного позови, — процедил Шао Цинлун и, видя, что парень не шевелится, крикнул: — Сейчас же!

Парень вылез из палатки, кутаясь в длинный плащ, который явно был с чужого плеча. Подбежав к другой палатке, он приоткрыл полог и засунул туда голову:

— Старший! Старший Го! Вас тут кто-то спрашивает.

Раздались чертыханья, и из второй палатки вылез человек со всклокоченными волосами и испещрённым оспинами лицом. Прищурившись в полумраке, он подошёл ближе к незнакомцам.

— В чём дело? — зевнул он. — Если мои ребята как-то вам помешали, так уж простите великодушно. А если мы забрали кого-то из вашей семьи или слуг, так на то приказ Императора и все вопросы ко дворцу Его Величества, а мы всего лишь исполняем свой долг.

— Напротив, я пришёл похвалить вас за хорошую службу, — проигнорировал и дерзкий тон, и полное отсутствие манер военного Шао Цинлун. Он подошёл к Да Шаню и толкнул его вперёд. — Этого зовут Да Шань. Хоть он не говорит и весьма туп, но зато силы хоть отбавляй. Уверен, он сможет хорошо послужить нашему государству.

— Вот оно как, — протянул старший Го, рассматривая Да Шаня, а потом повернулся к молодому солдату: — Эй, живо неси список, у нас пополнение.

Да Шань повернулся к Шао Цинлуну и прожёг его взглядом.

— Видишь, даже от такого, как ты, может быть польза, —