руки к груди, — я ничего плохого не имел в виду. И мне понятно ваше стремление защитить это уникальное и чудесное, можно даже сказать экзотическое, творение.

Манера выражения выдавала в собеседнике Мины ученого. Она улыбнулась.

— Не будет преувеличением сказать, что я испытываю величайшее уважение, даже почтение, к вашему трудолюбию, — продолжал гость, — и умению довести столь неожиданное предприятие до очевидных результатов…

— Дело не в этом, — перебила Мина. — Я просто не понимаю, почему вы так заинтересовались моей кофейной гущей.

— Позвольте мне просветить вас, добрая леди, — ответил молодой человек. — Я задал вопрос только из желания продвигать дальше науку.

— Понятно, — ответила Мина, с трудом сдерживая смех.

Но молодой человек заметил веселье в ее глазах.

— Я прекрасно понимаю, что вы не вполне убеждены в моей искренности. — Неожиданно он посмотрел на нее с оттенком надменности. — Тем не менее, если вы позволите мне еще немного побаловать себя, я надеюсь развеять ваше недоверие и любые сомнения.

— Продолжайте, — сказала Мина. Ей стало интересно, чем кончится этот странный разговор, — пожалуйста, продолжайте.

— Милостивая госпожа, — сказал он, выпрямляя спину, — вы говорите с членом двора Его Высочества императора Рудольфа. Мое имя Густав Розенкрейц, и я главный помощник лорда-верховного алхимика. — Он отдал придворный поклон. — К вашим услугам, добрая леди.

— Ваши товарищи, те, которые сидели тут с вами сегодня вечером, тоже алхимики? — рискнула задать вопрос Мина.

— Вы совершено правы. Это члены Магического Круга, как говорят жители этого города, — сухо ответил он. — Но не все из них алхимики. В наше братство входят астрологи, врачи, предсказатели, каббалисты, прорицатели и другие ученые.

Вильгельмина кивнула и сказала:

— Вам всем здесь всегда рады.

— Благодарю вас от имени нашего ученого Братства. — Он взболтал осадок в своей чашке. — И спешу вас заверить, что мой интерес к этому веществу чисто научный. Одна из моих обязанностей — определять свойства различных материалов и исследовать их потенциальную полезность для алхимических целей. Это работа, имеющая большое значение для наших целей.

— Да что вы говорите?! Не могли бы вы объяснить поподробнее?

— Извольте. Мне пришло в голову, что этот эликсир, этот Kaffee — весьма сильнодействующая и особенная смесь. Несомненно, мы стоим на пороге открытия его разнообразных применений. Кроме того, сила этого эликсира должна исходить от первичного тела, то есть из тех зерен, которые вы используете для приготовления напитка. Ведь вы используете зерна?

— Это верно, — согласилась Мина. — Вы очень проницательны, mein Herr.

— Рад, что вы согласны с моей основной догадкой, — продолжал Густав, внимательно наблюдая за ней. — Значит, следует более тщательно исследовать эту первичную сущность. Вы согласны? — Мина кивнула. — Поэтому я хотел бы получить некоторое количество этого осадка для проведения опытов. — Собеседник неправильно истолковал ее колебания и быстро добавил: — Разумеется, я готов предложить хорошее вознаграждение.

— Так вы хотите купить мою кофейную гущу?

— Я понимаю ценность такого редкого товара. — Молодой алхимик, стремясь заручиться ее согласием, попытался зайти с другой стороны: — Ваше сотрудничество будет ценнейшим вкладом в развитие науки и знаний.

— Ну, раз так, я не могу отказать вам, — Мина сделала вид, что приняла важное решение. — Фунта или двух хватит для начала?

Молодой человек, не в силах скрыть своего ликования, вскочил со стула, снял шляпу и низко поклонился.

— Дорогая леди, я приветствую выше щедрое решение! Когда вы могли бы собрать материал?

— Подождите минутку, я сейчас же приготовлю для вас все нужное. Сможете забрать с собой.

Алхимик с удовольствием потер руки и вернулся за стол допивать кофе, а Вильгельмина отправилась на кухню. Вернулась она с приличным свертком.

— Это подарок от Grand Kaffeehaus, — заявила она. — Используйте их, как считаете нужным. Для развития науки...

Молодой человек уставился на пакет.

— Ваша щедрость меня ошеломляет, — проговорил он, переводя взгляд со свертка на Вильгельмину, и облизал губы.

— Не думайте об этом, — сказала она и тихонько добавила себе под нос, — я и сама не очень об этом думаю.

— Ваш дар вернется к вам сторицей, можете не сомневаться, — заверил он. — При дворе все узнают о вашей безграничной щедрости.

— И не забудьте рассказать о прекрасных пирожных Этцеля, — напутствовала его Вильгельмина.

— Непременно! — воскликнул Густав. Он бережно принял пакет двумя руками. — Желаю вам доброго вечера! — с этими словами молодой человек почти бегом поспешил к двери.

— Спокойной ночи, — крикнула ему вслед Мина.

Через некоторое время, когда они уже закрывали кофейню, она рассказала Этцелю о разговоре с молодым алхимиком.

— Ты правильно сделала, — одобрил он. — Клиент доволен, а что еще нужно?

— Доволен? Да он в восторг пришел. Видел бы ты его лицо, когда я дала ему пакет с опивками! Не могла же я ему сказать, что обычно мы их просто выбрасываем, — сказала она.

— Вот! — назидательно заявил Энгелберт. — Одно доброе дело порождает другие. Твой поступок обязательно приведет к чему-нибудь хорошему.

Этцель как в воду глядел. Уже на следующий день, незадолго до закрытия, придворный слуга в ливрее вручил Вильгельмине послание от молодого алхимика. С глубоким поклоном слуга сообщил:

— Мне велено ждать вашего ответа.

Вильгельмина приняла пакет — небольшой свиток пергамента, перевязанный красной лентой и запечатанный воском.

— Интересно, что бы это могло быть? — сказала она, внимательно изучая печать.

— Открой и узнаешь! — посоветовал Энгелберт, весело поблескивая глазками.

Она сломала печать и развернула толстый пергамент, с недоумением глядя на текст.

— Я не могу прочитать, — пожаловалась она, передавая сообщение Этцелю. — Читай ты.

Пекарь взял пергамент и, поднеся его близко к лицу, начал читать вслух, воскликнув вначале:

— Это от лорда-распорядителя королевских аудиенций! — Он быстро просмотрел текст до конца и его глаза стали величиной с блюдце. — Ты не поверишь! Завтра нас вызывают во дворец, чтобы получить благодарность от Верховного Алхимика Императора. Мы удостоены высокой чести.

Мина с удивлением спросила:

— А в чем честь-то?

Этцель еще раз внимательно просмотрел лист.

— Тут не сказано. — Он посмотрел на ожидающего посыльного, затем на