Шрифт:
Закладка:
– Вы и Масул создали самое прекрасное украшение из всех, что только возможно! – искренне сказала я.
Шёл девятый месяц моего пребывания в Геликарнаке. Самый холодный в году, с его конца начиналась весна и резкое потепление. Но сейчас за ночь всё покрывалось инеем. Лег он и на полыхавшие вчера стены, которые сегодня напоминали по цвету янтарь или абрикосовое варенье. Я не могла отвести взгляда от этой красоты. Словно кто-то заключил ярко-оранжевое пламя в тонкую пленку льда.
И в моей душе лопнула тянущая болью струна тревоги.
– Успели! – выдохнула я.
И мы действительно успели, потому что вернувшиеся гораздо раньше срока рыболовные суда, сообщили, что в дне пути от нас большая флотилия чужих кораблей.
Ещё вчера утром, мы любовались красотой янтарных стен. А сегодня с корабля торговцев, трясущийся от страха старший передавал письмо моим детям. Их остановили и велели передать письмо от главнокомандующего вражеской армады. И только потому торговцев не тронули. Им предстояло стать посланцами.
Барлик сломал сургучную печать с оттиском какого-то герба и громко зачитал мерзкое послание. Взрослый мужик писал ребёнку, и при этом заранее издевался, расписывая всё, что он сделает с ним самим, его братом, сестрой и матерью. С каждым, кто будет верен юному правителю.
– "Ведь ты лëгкая добыча. Я точно знаю, что отца твоего в этих землях нет. Лев Тер-ли-Осана охраняет другие границы. Если не желаешь мучительной и постыдной участи для себя и своих родных, встречай меня на плоту у входа в гавань, стоя на коленях и склонив голову, как и подобает рабу встречать своего хозяина. Наследник владыки всех миров, Карл Димарий. "– Закончил Барлик под гневный ропот толпы. – Готовьте плот.
– Что? Да как так-то? – выдохнула толпа.
– Я оставлю на нём ответ для незваных гостей. – Успокоил всех, что на собирается сдавать на милость врага свои земли, Барлик.
Читая минут через пять ответное послание, сильно преувеличенно названное письмом, я вспомнила одну известную фразу, из не менее известного фильма и пересказала её сыну, посоветовав закончить записку именно ею. Сыну она тоже понравилась, и он с удовольствием добавил её в свой ответ.
Два часа спустя грохот разнесенного в щепки плота лучше любых слов сообщил нам, что ответ дошел до адресата. И не понравился.
Для нас звук разрушенного плота стал точкой отсчёта. Как стартовый пистолет для бегунов, так и здесь, с этого момента начиналась наша гонка с врагом на выживание.
Я понимала, что сейчас начнётся, но у меня не было такого опыта в жизни. И если местные жители быстро и как-то деловито, с непонятным для меня спокойствием, начали расходиться по своим местам, которые им отвёл мастер Азуф, то меня уже начинало трясти внутри. Как только встал вопрос о возможном нападении, мастер постарался хоть как-то подготовить жителей. И хотя здесь, наверное, даже дети знали и умели обращаться с оружием, от мастера никто не отмахнулся и то, что он говорил, принимали с благодарностью.
В своё время я отметила этот момент машинально, не заостряя на этом внимания. Сейчас же я не знала, куда себя деть, только беспомощно смотрела на быстро строящихся бессмертных и воинов мастера Дирафа.
– Лари, вы очень долго проявляли уважение и заботу о бессмертных, вы тяжело работали всё это время. Теперь настал наш черёд. – Встал рядом со мной мастер Азуф. – Сейчас время нашей работы. То, ради чего мы в своё время шли в корпуса и учились всю свою жизнь. Не переживайте, лари, мы успели подготовиться. А илсиров и ирлери мы прикроем.
– Вы только возвращайтесь все живыми. – Еле смогла я выдавить сквозь непослушные и откровенно трясущиеся губы.
Мастер низко поклонился мне и ушёл, оставляя меня наедине с детьми. Как наследники и правители они обязаны были быть там, впереди. Принимать и отражать вражеский удар. Поэтому у нас было буквально несколько минут, чтобы обняться. Мы не сказали друг другу не слова, но в этой тишине было больше, чем могли сказать любые слова.
– Лари пойдёмте... – потянула меня с пристани Фарли.
– Нет. Ты и Гульниза идите помогать Рагни. У неё сегодня будет страшный день. А я не могу. Пользу в лекарской я принести не смогу, моя душа всё равно будет здесь. – Отправила я девушек в небольшой дом за стеной, который мы переоборудовали под госпиталь.
Марс и мастер Дираф занимали левую башню, возглавлять оборону с правой стороны направлялись Барлик и мастер Азуф. Аргес и Малис уже неслись из гавани. Они поведут бой на воде. Жители занимали стрелковую галерею и оборону на стене.
В быстро опустевшем порту, на широкой набережной, с которой была видна вся водная гладь далеко вперёд, остались только я и верный Шторм. Ещё не прозвучало ни одного выкрика, ни одной команды, вражеские корабли только появились на границе нашей линии обороны, а моё сердце отказывалось биться.
Почему в такой страшный момент в голову лезут самые странные мысли и воспоминания? Почему именно сейчас я вспомнила песню, смысл которой не понимала. Как и того, почему эту композицию крутили в своё время везде. А сейчас она звучала в моих мыслях, и каждое слово отдавалось набатом в душе.
– "Я птенцов собой закрою"– беззвучно шептали мои губы, повторяя строчки такой понятной именно сейчас песни.
На самом первом корабле появилась фигура, казавшаяся отсюда игрушкой.
– Наследник правителя всех миров, давал вам шанс выжить, но в глупости своей вы отвергли его милость и щедрость. – Разносился каким-то образом усиленный голос глашатая. – Только из великого снисхождения, Карл Димарий, предлагает вам сложить оружие и уповать на прощение.
– Ваш наследник читать не умеет? От него мама в детстве кубики с буквами прятала? – разлетелся в ответ голос Барлика. – Я же все чётко написал. Ваш наследник на словах так крут, что странно, что небо не дрожит от его шагов. А на деле, то письмо пришлёт, то теперь глашатая... Ему ж сказали, что мест нет, и пошёл вон. Что он нас уговаривает, как девку в подворотне? Или ждёт, когда руки трястись перестанут? Так у трусов они всю жизнь трясутся, а у нас дел по горло. Ждать тут, когда ваш главнокомандующий разродится!
Тут меня впервые посетила мысль, что дети растут среди солдат и рыбаков, участвуют и в учениях, и в работе. И возможно, уже успели научиться совсем не той речи и манерам, что прививали им учителя во дворце. И скорее всего, письмо, которое отправил мой сын Карлу, нужно было прочитать после того, как Барлик его переписал в чистовой вариант. С другой стороны, это Карл приплыл нас убивать, можем себе позволить побыть невежливыми.
Но слова сына видимо окончательно разозлили этого наследника всех миров, потому что в сторону правой башни полетели камни, запущенные катапультами с кораблей. Корабли были ещё очень далёко от берега, и камни попадали в воду, даже не долетев до берега.
От бортов вражеских кораблей, которых казалось, приплыло без счета, я сбилась на тридцать седьмом, стали отделяться узкие лодки, в которых парами сидели бойцы. Началась высадка.
