– Увы, я сегодня не в голосе, – отозвалась она. – Может быть, леди Бастельеро нас порадует?

И она опять взглянула на Айлин с притворной благосклонностью. Лучано показалось, что запах духов королевы стал сильнее, словно пытаясь преодолеть фраганский дуэт жасмина и каштана. Глупость, конечно, у ароматов нет разума. А вот у тела, в котором отчего-то быстрее побежала кровь, еще как есть, и этот телесный запах, смешиваясь с духами, заставляет их пахнуть иначе. Сильнее, резче, тревожнее. Лучано вряд ли смог бы объяснить, что он сейчас чувствует, но скажи он мастеру, что в гостиной вдруг повеяло неприятностями, Ларци бы его отлично понял. И как Шип, и как парфюмер.

– Простите, я вряд ли осмелюсь, – с мягким достоинством негромко отозвалась Айлин. – Не с моими скромными талантами выступать в столь блестящем обществе. Может, лорд Фарелл?..

И она просительно улыбнулась ему.

– С радостью! – торопливо откликнулся Лучано. – Я разучил пару новых песен к сегодняшнему вечеру.

Что угодно, лишь бы отвлечь внимание королевской гадюки от синьорины! Королева, будто прочитав его мысли, нахмурилась, но Лучано сделал вид, что не замечает ее недовольства, и снова пробежался по струнам Ласточки. Про новые песни он солгал, но и старых вполне хватит. На ум почему-то лез «Шиповник», но вот это сейчас и вовсе будет не к месту. Или… напротив? Мелодия, которую он слышал всего раз, но запомнил так, словно она отпечаталась на сердце, сама собой полилась из-под пальцев. Ласточка звучала сегодня с особенной теплотой и глубиной, и Альс, услышав знакомые звуки, тут же вскинулся.

– А это даже я могу! – обрадовался он. – Лу, позволишь?

– Сочту за честь аккомпанировать, монсиньор, – скрыл усмешку Лучано. – Или могу подпеть вам вторым голосом, если хотите…

Он продолжал негромко наигрывать вступление, пока Альс объяснял гостям:

– Мы пели эту песню возле Разлома! В самую последнюю ночь… Айлин, может быть, ты все-таки?..

– Я… попробую, – тихо сказала Айлин, и королева опять поджала губы.

Синьора Элоиза взяла руку племянницы и легонько сжала, ободряя, а потом посмотрела на королеву. Взгляды женщин скрестились, и Лучано послышалось лязганье, словно столкнулись две рапиры. Почти сразу Беатрис опустила ресницы, пряча злой огонек, и Элоиза тоже отвела взгляд с полнейшим равнодушием. Всеблагая Мать, какая женщина! Хоть бы у бретера с гуардо и правда не дошло до дуэли – поубивают же друг друга!

– Цветущей порою девицу я встретил… – начал Альс, вплетая голос в незатейливую мелодию.

Несколько мгновений, и Айлин негромко поддержала его, вторя с удивительной простотой и нежностью. Их голоса переплелись, идеально сочетаясь и словно отражая друг друга. На несколько ударов сердца Лучано показалось, что вокруг снова ночной лес, он будто услышал те же шорохи и запахи, задохнулся от прежней тоски, но… сморгнул предательски наплывший на глаза туман и глубоко вздохнул. Это ничего, это просто ветерок подул в распахнутое окно и принес цветочную пыльцу из сада…

– Колечко на палец надел моей милой,

Когда унесло лепестки ветерком.

Голос Аластора плыл по комнате ровно и спокойно, несмотря на печальный сюжет песни. Айлин уверенно вторила ему, но тут дверь гостиной снова открылась, и синьорина запнулась. Распахнула глаза. Беспомощно и медленно, как во сне, подняла руку и схватилась за маленький флакончик, что висел у нее на шее. Очаровательная вещица – золотисто-коричневая круглая бутылочка в виде плода каштана и бело-золотая крышка-цветок. С тем самым восхитительным ароматом, похоже… Во взгляде Айлин мелькнуло что-то, чему Лучано не смог подобрать названия.

– Поклялся, что буду я с ней до могилы, женой молодою введу к себе в дом… – допел в одиночку Аластор, и тут же мажордом церемонно объявил, пропуская знакомую фигуру в камзоле цвета топленого молока:

– Магистр гильдии разума Дункан Роверстан!

«Он… мой жених… Он такой внимательный и заботливый! – вспыхнуло в памяти Лучано. – Это он подарил мне нож. А еще – настоящие фраганские духи. Сам выбрал для меня аромат, представляешь? Они пахли цветами каштана…»

Ох, как же больно! Это отголоски того, что сейчас чувствует Айлин?! Или его, Лучано, собственные чувства?

Пальцы дрогнули, и мотив сбился, как голос синьорины только что. Почти сразу Лучано продолжил, но Альс уже замолчал. Нахмурился, обеспокоенно глянув на Айлин, перевел взгляд на Лучано, потом – на Роверстана, застывшего в дверях, будто что-то мешало ему войти.

– Какая прекрасная баллада! – громко сказала синьора Элоиза. – Айлин, бедная моя девочка… Простите, ваше величество, я боюсь, что моей племяннице тяжело вспоминать об этом походе.

– Да-да, конечно! – выдохнул сообразивший что-то Альс и посмотрел на Элоизу с глубокой благодарностью. – Айлин, прости, на тебе лица нет! Я не хотел…

– О, ничего, – выдавила еще сильнее побледневшая синьорина и с трудом отвела взгляд от двери. – Это я должна просить прощения, что испортила песню.

– Ничего ты не испортила! – поспешно возразил Аластор. – Дункан, входите же! Я так рад, что вы наконец пришли! Теперь… теперь все мои друзья в сборе!

Альс обвел комнату удивленным взглядом, наверняка лишь сейчас заметив, что они с Беатрис остались одни, остальные гости собрались у противоположной стены. Лучано, оказавшийся посередине и на отшибе, сам с удовольствием перебрался бы поближе к синьорине, но это уже получится слишком вызывающе. Такого Беатрис ему не простит.

Ей, к сожалению, хватает ума понять, что королевские фавориты принадлежат исключительно королю, а не ей. Королю – и леди Бастельеро, судя по тому, с каким почтением синьоры д’Альбрэ и Кастельмаро ухаживали за Айлин на прошлом вечере. И, кстати, Аранвены, которых сегодня нет, тоже были с ней исключительно любезны, с королевой перемолвившись разве что парой слов из вежливости. А если к этой дивной компании добавится еще и единственный здесь итлиец… Вдобавок именно тот, кого Беатрис считает своей собственностью… Нет уж, не стоит наступать на хвост гадюке, у которой все зубы целы и полны яда!

Все это пронеслось у него в мыслях, пока Роверстан пересекал просторную гостиную, подходя к королевской чете.

– Ваше величество… – уронил он, кланяясь королю.

– Без церемоний, магистр, – широко улыбаясь, попросил Альс. – Мы все здесь просто добрые друзья! Жаль, что вы не смогли прийти в прошлый раз, было так весело!

Беатрис, тоже улыбнувшись, протянула руку, которую разумник почтительно поцеловал и с полным равнодушием сообщил:

– Ваше величество сегодня прекрасны как всегда.

Лучано старательно сдержал ухмылку. Такой плоский комплимент от арлезийца?! Право, это хуже оскорбления! Беатрис тоже это поняла, и ее улыбка несколько поблекла, но разумник уже направился к диванчику.

– Элоиза… – Низко поклонившись, он коснулся губами пальцев синьоры Арментрот. – Очень рад вас видеть. Леди Бастельеро, здравствуйте, – добавил Роверстан, выпрямляясь и ожидая.