Шрифт:
Закладка:
Я хмуро посмотрела на него и оглянулась на остальных. Бас помогал Плешивому с веревками. Когда тот уже хотел взяться за Рида, Бас с недоброй улыбочкой его остановил.
– Этим я займусь сам.
Рид улыбнулся ему в ответ. А в следующий миг мотнул головой назад, сломав своему первому обидчику нос, и перекатился на спину, пнув второго в колени. Я чуть ему не зааплодировала. Со сверхъестественной скоростью Рид выхватил балисарду у воющего от боли бандита и вскочил на ноги. Бас тоже не медлил ни секунды – будто ждал этой атаки – и использовал скорость Рида против него самого.
Я закричала, стремясь предостеречь Рида, и он попытался увернуться, но было поздно.
Бас вонзил нож ему в живот.
– Нет, – выдохнула я.
Ошеломленный, Рид покачнулся, заливая кровью снег. Бас торжествующе ухмыльнулся и провернул нож, вгоняя его глубже, выше, сквозь кожу, мышцы, сухожилия, пока среди алого не блеснуло белое. Кость. Бас пырнул его до кости.
Я не размышляла больше ни секунды.
– Луиза! – прошипел Клод, но я не слушала. Я сбросила его руку, вскочила и бросилась к упавшему на колени Риду. – Луиза, не надо!
Бандиты вытаращились на меня – вероятно, превращение дерева в человека их огорошило, – но кровь так ревела у меня в ушах, что мыслить здраво я уже не могла.
Если Рид не… Если Коко не сможет исцелить…
Я убью Баса. Я его прикончу.
Бросив кинжал к ногам Коко и понадеявшись, что она до него дотянется, я упала на колени рядом с Ридом. Вокруг нас воцарился хаос. Наконец – наконец-то – мадам Лабелль вырвалась из пут. По мановению ее руки разбойники разлетелись в разные стороны. Краем глаза я заметила, что Тулуз и Тьерри присоединились к ней, но не могла сосредоточиться, не слышала ничего, кроме испуганных криков бандитов, не видела ничего, кроме Рида.
Рида.
Даже раненый, он все равно попытался заслонить меня собой. Но Рид был слишком слаб. Потерял слишком много крови. Решительно слишком много его внутренностей оказалось на виду.
– Не дури, – прошипела я, пытаясь хоть как-то зажать ему рану. Изо рта Рида потекла кровь, и к моему горлу подкатил ком. – Не шевелись. Просто… просто…
Но я не могла выдавить ни слова. Только беспомощно посмотрела на Коко, пытаясь призвать узор. Любой узор. Но эта рана была смертельна. Исцелить ее позволила бы лишь смерть другого человека, и я не могла… не могла отдать за Рида Коко. Я бы все равно что вырвала себе сердце из груди, если бы так поступила. А Анселя…
Ансель. Смогла бы я?..
«Лу меняется, когда использует колдовство. Поддается чувствам, забывает о здравом смысле… Она ведет себя как шальная».
Нет. Я яростно затрясла головой, пытаясь отмахнуться от этой мысли, но она засела внутри, как нарост, как опухоль, отравляя мой разум. Кровь Рида уже насквозь пропитала мне одежду. Он сунул мне в ладонь балисарду и обмяк в моих объятиях. Его глаза закрылись.
Нет, нет, нет…
– Глядите-ка, – послышался за моей спиной рык Бледного. Слишком близко.
Он вцепился пальцами мне в волосы и дернул назад, а другой бандит сорвал ленту с моего горла. И провел пальцем вдоль шрама.
– Ведьмочка наконец-таки бросила прятаться. Может, волосы ты и покрасила, но от шрама своего тебе никуда не деться. Ты пойдешь со мной.
– Это вряд ли! – Коко налетела на него, как летучая мышь, и моим ножом распорола ему запястье.
– Тупая тварь! – Бледный взвыл, выпустил мои волосы и ринулся на Коко. Он схватил ее за рубашку и дернул к себе. – Я тебя осушу, как твоих сородичей, и продам твою кровь на Маскараде Черепов тому, кто больше всех заплатит…
Глаза Коко расширились, а лицо исказилось гневом. Резко вскинув свой собственный нож, она вонзила его Бледному глубоко в глаз. Он тут же рухнул, с криком схватившись за лицо. Меж его пальцев заструилась кровь. Напоследок Коко пнула его, а затем бросилась к Риду.
– Ты можешь его исцелить? – в отчаянии взмолилась я.
– Я могу попытаться.
Рид
Когда мой разум возвратился в тело, оно отозвалось мучительной болью. Пытаясь вдохнуть, я вцепился в первое, что попалось под руку – темные ладони, испещренные шрамами. Где-то вдали слышались крики и звон мечей.
– Нужно идти, – бросила Коко и потянула меня за локти, пытаясь поднять на ноги. Из ее предплечья сочилась кровь, а горький запах колдовства обжигал мне нос. Я посмотрел вниз и увидел, как плоть у меня на животе уже срастается. – Скорее. Без меда моя кровь надолго рану не закроет. Ты должен мне помочь. Нужно добраться до повозок прежде, чем явятся шассеры.
Растерянный, я поднял взгляд и впервые оглядел поле. Вокруг бушевал хаос. Кто-то нашел мои ножи, и всюду, куда ни глянь, актеры сражались с разбойниками.
Среди деревьев Деверо преследовал одного из них, вооруженный украшенной самоцветами рапирой. Тулуз и Зенна спина к спине боролись сразу с тремя. От мановений рук Тулуза воздух шел волнами, и бандиты мгновенно падали наземь. Ансель схватил под колени бандита, который прыгнул на Серафину. Тот быстро его разоружил, и Тьерри кинулся на помощь, но в этом не было нужды – Ансель чуть не откусил противнику ухо, а Серафина ногой дала ему по зубам. Мадам Лабелль и Бо вместе сражались против остальных – она сшибала их с ног, а он перерезал им глотки.
Я попытался сесть и замер, когда мой локоть коснулся чего-то мягкого. Мягкого и теплого.
Предводитель разбойников лежал рядом со мной, и на месте его глаза зияла кровавая рана.
Я оттолкнул его прочь и стал оглядываться в поисках Лу. Она была совсем близко, в нескольких шагах от меня.
Они с Басом, как волки, обходили друг друга по кругу. Из носа Баса текла кровь, но сразу стало ясно, что Лу скорее обороняется, чем нападает.
– Я не хочу тебя ранить, Бас, – прошипела она, увернувшись от очередной его атаки – в руках Баса была моя балисарда. – Но ты должен перестать валять дурака. Это же я. Я Лу…
– Я вас в жизни прежде не встречал, мадам. – Он снова прыгнул вперед и полоснул ей лезвием плечо.
Лу схватилась за рану и неверяще посмотрела на него.
– Ты издеваешься? Я твою жалкую шкуру в Башне спасла, и вот как ты решил мне отплатить?
– Я сам сбежал из Башни…
С яростным криком Лу кинулась на Баса, лавируя и извиваясь, и в конце концов вцепилась ему в спину. Ногами она обхватила его пояс, руками – шею.
– Это не смешно. Твоих приятелей мы уже почти победили. Все кончено. Незачем и дальше притворяться…
