Шрифт:
Закладка:
Тот злится, аж зубами скрипит:
- Давай быстрей, болтаешь иного.
Я, обиженно-нравоучительно:
- Не цените вы – молодые, наш стариковский жизненный опыт! А как ваше время придёт – что делать, как его «поднять»? А всё! Посоветовать некому: мы уже в Кремлёвской стене – рядом с Лениным…
Хрущёв досель державший руку в кармане, уже открыто вытащил пистолет и подтолкнул меня им:
- Заткнись! Просто заткнись и всё!
Как только зашли в санузел, я тут же расстегнув ширинку, вывалил своего «бойца»:
- Я сперва «отолью», ладно? Давно уж терплю: не ровен час - изольюсь «золотым дождём»…
В просьбе такого рода, мужчина мужчине обычно не отказывает - даже злейшему врагу, перед тем как его отправить в «страну вечной охоты и рыбалки».
Тот, скривившись от вида моего «красавца»:
- Отливай, раз уже не в мочь…
Шарит по помещению санузла глазами:
- …Скажи где я сам возьму.
- Надо ещё уметь как достать: там мышеловка с сильной пружиной – пальцы прищемит. Так что придётся тебе подождать.
- Чёрт с тобой, только давай быстрей.
Встаю возле унитаза, поднимаю крышку и спустя какое-то время «зажурчало».
Долго, очень долго «журчит»…
- Быстрей не можешь?
Повернув вполоборота голову, объясняю:
- Простатит у меня, товарищ Хрущёв. Вам, молодым не понять! Да ещё ты со своим пистолетом… Напрягает! Убрал бы его, что ты мне в задницу им тычешь?
Боковым зрением вижу, что тот засунул руку с пистолетом в карман широких – мешок-мешком, брюк.
«Журчать» перестало практически тут же.
Восклицаю радостно:
- Ну вот и осушил «ящерицу»!
Наклоняюсь чтобы опустить стульчак, но вместе с этим сую правую руку между бачком и стеной и незаметно достаю оттуда свой «ТК» - пистолет системы Коровина. С досланным патроном, снятый с предохранителя – всё как положено: наводи и стреляй.
Странное место для хранения короткоствола?
А это смотря от кого предполагаешь защищаться!
Если уличных хулиганов боишься – то конечно лучше носить пистолет в кармане или в кобуре. А вот если от таких вот «друзей семьи» - то лучше вот в таких местах. «Там» например, я хранил один из своих пистолетов приклеенный скотчем под обеденным столом и, как раз – да, помогло. Иначе бы я вселился в Реципиента - ещё в его бытность учащимся семинарии, наверное.
Резко поворачиваюсь и уперев пистолет Хрущёву в пуп, собрав всю силу убеждения, приказываю:
- Сними палец с пускового крючка – а то ненароком себе яйца отстрелишь.
По движению лицевых мышц вижу, что он проделал от него требуемое.
- А теперь медленно… Слышишь: МЕДЛЕННО(!!!) достаёшь пистолет двумя пальцами и отдаёшь мне… Ну?!
В отличии от Сталина – поддерживающего отечественного производителя, Никита Сергеевич предпочитал изделия идеологического врага и, вскоре на моей ладони оказался изящный и компактный «Маузер М.1910/34», калибром 7,65 миллиметров.
Ухмыльнувшись:
- Пижонишь, товарищ Хрущёв? А Владимир Ильич Ленин как нас – большевиков, учил? Будь проще и народ к тебе потянется.
Прячу «игрушку» себе в карман и приказываю:
- А теперь ты вставай на моё место, расстегни мотню и пописцай! Только стульчак не забудь поднять - Валентина Васильевна ругаться будет. И не оборачивайся, пока не разрешу.
Тот проделав лишь два первых пункта:
- Не могу…
- Что «не можешь»? Писцать?
- Угу…
Понимающе-сочувствующе:
- Это у тебя от нервов. Тогда слушай так…
Приязненно улыбаюсь:
- …Развёл я тебя, Никита Сергеевич. Нет у меня никаких фотографий – ни с твоей кор… Хм, гкхм… Ниной Петровной, ни ещё с кем-либо. А о причине – ты и сам догадываешься, да?
Тот, с облегчением выдохнул и в унитазе сразу же «зажурчало»:
- Догадываюсь… Ну и сволочь ты, Иосиф Виссарионович!
Скалюсь:
- Думаю, по крайней мере - мы с тобой друг друга стоим, Никита Сергеевич. Но сейчас давай думать, что нам дальше делать… Сам то как считаешь?
Думаю то на эту тему, я в принципе уже давно – секунд десять.
Вариантов в принципе, у меня не так уж и много…
Оглушить ударом по затылку, связать его и потом пойти пристрелить тех троих?
Это будет означать близкий контакт, при котором более молодой и сильный противник – каким является Хрущёв, как два пальца об асфальт - одержит вверх над шестидесятидвухлетним стариком, у которого вдобавок плохо действует левая рука.
Пристрелить его, а потом действовать по первоначальному плану?
Не уверен, что звук выстрела не будет слышан в столовой - где в данный момент пьют чай командиры. Ещё менее уверен в том, что смогу в перестрелке победить троих профессиональных военных, обладающих к тому же - куда более серьёзным оружием, чем мой карманный «Коровин».
Как будто в подтверждении моих слов в спальне раздались приглушённые шаги, стук в дверь и осторожный вопрос:
- Товарищ Хрущёв…?
Ну а я что говорил?!
Тот молодец - не растерялся, рявкнул:
- Что надо? Дайте мне спокойно посцать!
Когда приглушённые шаги «раздались» в другую сторону, озабоченно-участливо интересуюсь:
- А может, товарищ тоже в туалет хочет?
- Потерпит.
Мда… Никиту Сергеевича отличало вот такое – «потребительское отношение» к людям, от которых зависела его власть. На чём он видно и погорел в «реальной» истории. Сталин и Брежнев себе такого не позволяли – поэтому и правили долго.
Однако, мне сейчас от этого не легче…
Так, что делать?
Так, так, так…
Остаётся, что?
Остаётся только дипломатия.
***
Ответа от Хрущёва я так и не дождался: хотя «журчать» уже перестало, он так и замер над унитазом с расстёгнутой мотнёй и собственным хером в правой руке. Я ж говорил – фантазии у него маловато и придумать что-то своё – ему в лом.
Исходя из этого постулата, делаю первый ход:
- Слушай, не то ты время выбрал – чтоб за власть бодаться! Война на носу и не просто с Германией – с объединённой Европой: четыреста миллионов солдат и работников - против наших неполных двухсот. Проиграем её и окажемся с тобой где-нибудь за Уралом! Конечно если японцы - не загонят куда-нибудь за Туруханск…
Помолчав, чтоб он усвоил информацию. И видя, что того должным образом впечатлила перспектива вместо своих украинцев - руководить белыми медведями, пятнистыми тюленями и северными оленеводами, продолжил:
- …Поэтому предлагаю тебе, Никита
