в котором отмечались способности к творческому анализу и обобщению, позволявшие аргументированно выступать в собеседованиях и подготовить на хорошем уровне лекцию по важнейшему вопросу агентурно-оперативной работы – контрразведывательному поиску.

Личная беседа с генерал-лейтенантом Салоимским, проходившая в присутствии Перова, осталась в памяти о нем, как о большом и проникновенном чекисте, искренне добром, душевном, общительном и предельно вежливом человеке, способном вести разговор в приподнятом настроении, с улыбками и быстро снять то напряжение, с которым перешагнул порог его большого кабинета и свободно, без всякой задней мысли, отвечать на все вопросы, в моих откровениях на которые прошла вся предыдущая жизнь с ее многими радостями, трудностями, отдельными неудачами и переживаниями.

В ходе беседы я так осмелел, что при появлении мнения о моем недостаточном еще опыте оперативной работы сразу же оспорил это и напомнил, как из-за недостижения требуемого двадцатилетнего возраста (ранее это подробно уже отмечалось), после окончания с отличием фронтовых курсов военной контрразведки в 1944 году был назначен не оперуполномоченным, а секретарём-шифровальщиком ОКР СМЕРШ 294 стрелковой дивизии и по разрешению начальника УКР СМЕРШ фронта Николая Андреевича Королёва весь период пребывания в этой должности участвовал в оперативной работе, фактически выборочно выполняя роль разработчика по наиболее важным делам оперучёта, находившимся в производстве оперработников, условно закрепленных за начальником отдела майором Виленским И. Р., получая от него доверие и поддержку в утверждении разрабатывавшихся мной по ним активных мероприятий и комбинаций, при осуществлении которых достигались положительные результаты по выявлению, документации и своевременному пересечению негативных процессов и готовящихся преступлений. А в заключение, чтобы исключить появление мнения, что я напрашиваюсь на предлагаемую должность, напомнил: удобно ли будет курировать орган, где руководителем недавно выдвинут подполковник Ходченков, бывший до этого моим начальником, которого уважаю как замечательного человека и своего учителя? На что генерал-лейтенант ответил: вот и хорошо, будете опять вместе работать и друг у друга учиться, чтобы лучше делать общее дело. В конечном итоге, 20 октября 1950 года состоялся приказ о моем назначении во 2-й отдел.

В отдел, в функции которого входит выполнение ответственной и огромной плановой системной кураторской деятельности по организации агентурно-оперативного комплекса работы в закрепленных за его сотрудниками органах контрразведки, подчиненных руководству Управления, осуществляя от его имени свои персональные обязанности не только по контрольным, но и направленческим функциям в целях качественного, творчески-искусного выполнения поставленных задач по надёжному обеспечению государственной безопасности в войсках округа. Чтобы оправдывать свое карьерное назначение и способствовать достижению положительных результатов в работе закреплённого органа, безусловно, необходимо иметь практический опыт в работе, а главное – творческие способности к постоянному его накоплению и широкому видению поля своей деятельности, аккумулируя положительные и обязательно, что особенно важно, отрицательные тенденции, чтобы «не наступать на одни и те же грабли». Постоянно одновременно усиливать первые, в том числе и мерами изжития, и недопущения вторых. Для этого необходимы личностные способности куратора, прежде всего, к аналитической деятельности, чтобы постоянно производить глубокое исследование каждой удачи и каждого промаха в работе. И только на основе логического анализа достоверных фактов, а не «фактиков», как предупреждал об этом В. И. Ленин, высасывать из них, а не из пальца, реальную суть явления и обоснованно формулировать вытекающие из нее идеи, а затем перспективно вырабатывать конкретные предложения и задачи, подготавливая по их оценкам необходимые итоговые письменные документы: ориентировки, планы, выступления и доклады для утверждения руководством 2-го отдела и управления. А для этого, опять-таки, надо обладать известным даром – умением хорошо складывать слова в предложение, т. е. писать документы, причем в разнообразном стиле, определяемом их предназначением. Часто делать это приходится по собственной инициативе или по заданию руководителей с чистого листа и не для видимого творческого звучания, а для осознанно аккумулированных или интуитивно верно предсказанных конкретных мер улучшения состояния чекистского дела в курируемом органе. Для этого необходимо умение проявлять находчивость и смекалку, извлекая из повседневного труда коллектива какую-то пользу и накапливать как можно больше положительной информации, чтобы на ее основе вырабатывать и организовывать системный и деловой подход к работе; находить наиболее эффективные способы выполнения обозначенных задач и достигать более высокого уровня профессионализма. При этом не забывать, что тебе придется иметь дело с оперработниками и начальниками органов старше тебя, особенно по званию, а поэтому отмечать недостатки в их работе и предлагать меры по их устранению необходимо крайне корректно, деликатно проявляя волю и настойчивость в необходимости их осуществления, выводить их совместное обсуждение так, чтобы контролируемый ощутил свое участие в их выработке и заинтересованность в творческом выполнении. Такая работа куратора требует гибкости умственных и душевных усилий, дополнительного времени и большей физической нагрузки; быть доступным, простым в общении, доброжелательным к людям, не допуская малейших проявлений своего превосходства над своими коллегами по важному творческому и ответственному труду, достойному уважения.

Наполняя свою голову и душевные чувства изложенными идеалами предстоящей работы, так заморочил свое сознание ответственностью за новое доверие, что стали появляться навязчивые сомнения: справлюсь ли я? Может правильно предостерегал начальник управления, дальновидный генерал, намекая на недостаточный опыт моей практической работы? Может быть поэтому, не дав принять делопроизводство в новой должности, по его указанию был включен в состав возглавляемой им опергруппы для плановой общей проверки Отдела контрразведки МГБ 128-ой горно-стрелковой дивизии, дислоцированной в Закарпатье. Видимо, решил лично проверить меня в конкретной практике.

В состав проверочной группы вошли: подполковник Перов Г. Н., майоры – Удалов Г. Ф., Шиленко И. Т. и Мордвинов, капитаны – Кановалов А. П., Бабашин В. С. и Душицкий, и я – лейтенант. Пришли все к поезду до его отправления и, разместившись в одном вагоне, вышли на перрон для встречи генерала. Он прибыл за 15–20 минут, тепло поздоровался с нами, каждому пожав руку, и адъютант проводил его в соседний спальный вагон-люкс, где он занял полностью оплаченное большое двухместное купе с туалетной комнатой (такие вагоны были в предвоенный период и некоторое время после войны, потом исчезли). В левом углу располагался треугольный шкафчик, в котором находилась бутылка коньяка и коробка конфет «Лимонные дольки». Где-то перед обедом, на большой станции все вышли из вагона и, оказавшись в толчеи богатого базара, кое-что купили из еды, заранее зная, что генерал пригласит к себе в купе. Он раскрыл свой чемодан и, выставляя на стол домашнюю еду, произнес: (Что ж это, Царита Павловна (жена) положила закуску, а выпить ничего нет». В это время Толя Кановалов вытаскивает бутылку водки. – «Есть, товарищ генерал!». – «Что нам на всех одна бутылка!». – «Есть еще, товарищ генерал!»: И выставляет вторую бутылку. – «Тогда хватит по 100 граммов каждому». Этот диалог и сопровождавшие его действия Толи